Искаженная демократия. Мнение, истина и народ. Надя Урбинати

Искаженная демократия. Мнение, истина и народ - Надя Урбинати


Скачать книгу
условия не только общественного мира, но также свободной и искренней религиозной или духовной практики[131]. К этому праву обращались, чтобы установить негативную свободу особого рода, которая бы ограничивала власть через утверждение того, что определенная часть жизни индивида относится исключительно к его частной юрисдикции или воле. Однако приобретение этой первой негативной свободы превратило общество в место различных мнений, религий и т. д. Технологическое изобретение – книгопечатание – усилило воздействие индивидуальной свободы, позволявшей формировать идеи по религиозным и иным вопросам, выражать их и обмениваться ими[132].

      Мне не нужно заново излагать историю борьбы за свободу вероисповедания и свободу слова, чтобы доказать свой тезис. Достаточно напомнить о том, что с началом гражданской войны в Англии право на свободу слова и свободу прессы приобрело подлинное политическое значение – как раз в тот момент, когда эти свободы были утверждены в качестве гражданских прав. Республиканцы и революционеры придали этим правам смысл политического сопротивления официальной власти, представили их в качестве средства разоблачения и развенчания arcana imperii, а также инструмента исследования и поиска истины. Их негативный или защитный характер положил начало контролю над правительством и давлению на него, став политическим правом гражданина. Джон Мильтон, один из наиболее авторитетных участников ранних битв вокруг свободы мнения, защищал свободу нелицензированной печати во имя открытого процесса дискуссии, который должен изменить природу власти, как политической, так и религиозной, а также и саму природу свободы[133]. В «Ареопагитике» он включил аргумент о свободе слова в республиканскую парадигму, противопоставляющую свободу рабству: «Когда споры предаются свободной огласке, когда они всесторонне рассматриваются и быстро удовлетворяются, значит достигнут высший предел гражданской свободы, к которому стремятся разумные люди»; противоположностью является тирания, подавление голоса общественности[134]. Задачей Мильтона была защита гражданских свобод, и хотя его нарративная стратегия была классически республиканской, его предложение оказалось вполне современным – он требовал защищать динамику несогласия как условие и признак свободы и одновременно интеллектуального совершенствования как индивида, так и общества.

      С тех пор гражданские права играют важную политическую роль, хотя они никогда напрямую не превращались в политическое участие[135]. Их косвенная или «негативная» власть с самого начала рассматривалась как качество, которое по своему характеру является антитираническим, поэтому с политической точки зрения они требовали отстаивать такое правление, которое должно проверяться и контролироваться – как институтами и правилами, так и силами граждан, его инспектирующих. Через несколько столетий после Мильтона Ганс Кельзен, а потом и Хабермас подчеркнули необходимую


Скачать книгу

<p>131</p>

Locke J. A Letter Concerning Toleration (1685) // Political Writings / D. Wootton (ed.). New York: Merton, 1993. P. 396. Ср.: Forst R. Pierre Bayle’s Reflexive Theory of Toleration // Nomos XLVIII. P. 78–113; Waldron J. Locke: Toleration and the Rationality of Persecution // Justifying Toleration: Conceptual and Historical Perspectives / S. Mendus (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1988. P. 61–86; Katznelson I. Liberalism’s Crooked Circle: Letters to Adam Michnik. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1996. P. 145.

<p>132</p>

Ср.: Starr P. The Creation of the Media: Political Origins of Modern Communications. New York: Basic Books, 2004, особенно P. 23–46.

<p>133</p>

«Это совершенно нетрадиционная идея – считать общественное несогласие творческой силой». См.: Holmes. Passions & Constraint. P. 33.

<p>134</p>

Milton J. Areopagitica // Areopagitica and Other Works / C. E. Vaughan (ed.). London: Dent and Dutton, 1950. P. 2.

<p>135</p>

Объясняя то, как сторонники республики использовали понятие гражданской свободы в «строго политическом смысле», Скиннер привлек внимания к тому, что обычно они относят к таким свободам «свободу слова, свободу передвижения и свободу заключать договоры и часто обобщают их в форме требования, чтобы граждане имели равные права на законное наслаждение своими жизнями, свободами и состоянием». Скиннер К. Свобода до либерализма. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2006. С. 29–30.