Искаженная демократия. Мнение, истина и народ. Надя Урбинати

Искаженная демократия. Мнение, истина и народ - Надя Урбинати


Скачать книгу
свободы мнения отправляются при помощи технических средств, и эти косвенные материальные средства способны стать новым источником неравенства[171]. В самом деле, чтобы мнения были услышаны и стали влиятельными, граждане должны сделать некоторое дополнительное усилие помимо решения отточить свои риторические способности, мыслить свободно и говорить честно и открыто. Традиционно эти индивидуальные качества считались доказательством существования определенных форм естественного неравенства, которые не только не устраняются равным правом на участие в политической жизни, но еще больше усиливаются, получая возможность проявить себя и даже развиться[172]. Классическое описание демократии как правления, в котором индивиды используют только аргументы, является, следовательно, неадекватным, поскольку, хотя граждане не могут использовать деньги напрямую, средства, необходимые, чтобы их мнения получили публичный отклик, довольно дороги и для них нужны деньги. Если следовать идее Ролза о том, что пользование свободой состоит в пользовании одновременно «основными свободами и ценностью этих свобод», мы можем сделать вывод, что «без финансовых средств для осуществления права на свободу слова это право, судя по всему, не будет иметь никакой действительной ценности»[173].

      Неравные личные качества, такие как хорошие риторические способности и приобретенные обучением навыки политической игры, бледнеют в сравнении с неравной собственностью и контролем над средствами коммуникации. Хотя граждане демократии признают и приобретают равное право на политическое участие, это не гарантирует того, что они будут оказывать равное влияние на политическую повестку и лидеров, если их голоса не слышны за пределами узкого круга друзей и, кроме того, если у них нет сил выйти за этот круг[174]. Технологические средства, действующие между правом на свободу слова и действительной «заметностью» мнений, – это ключевой фактор, который дополняет уникальность представительной демократии как правления посредством мнения[175]. Вопрос о геополитическом размере современных государств – это важный фактор, который помогает объяснить эту уникальность: как известно, Аристотель полагал, что слишком большой полис не мог бы быть политическим сообществом, поскольку не бывает глашатая с таким громким голосом, чтобы его услышал весь народ. Но тот тип косвенности, о которым мы говорим, не связан с размером.

      Высказать мнение – не то же самое, что сделать его коммуникативным. «Коммуникация, – писал Никлас Луман, – возникает лишь тогда, когда кто-то видит, слышит, читает и постольку понимает, что здесь могла бы последовать дальнейшая коммуникация. Одно только действие, передающее сообщение, следовательно, еще не является коммуникацией»[176]. Мнения, следовательно, связаны не только с самой речью, но и с совместной речью с другими, а когда сообщество достаточно широко, нам нужна кое-какая дополнительная помощь, чтобы сделать


Скачать книгу

<p>171</p>

Необходимость материальных ресурсов как основы любой публичной сферы и, соответственно, проблема новой формы неравенства, определяемого экономическими преимуществами, влияющими на выработку общественного мнения, были подчеркнуты уже Хабермасом в его «Структурной трансформации публичной сферы». В этом заключается значение введенного им различия между публичной сферой, с одной стороны, и государством и рынком – с другой. Как было отмечено Гарнемом, мы вынуждены спросить, «какие новые политические институты и новая публичная сфера могут оказаться необходимыми для демократического контроля глобальной экономики и политики». См.: Garnham N. The Media and the Public Sphere // Habermas and the Public Sphere / C. Calhoun (ed.). Cambridge, MA: MIT Press, 1997. P. 362.

<p>172</p>

Ср.: Dworkin R. What is Equality? Part 4: What is Political Equality? // University of San Francisco Law Review. 1987. Vol. 22. P. 1–30.

<p>173</p>

Rawls J. Justice as Fairness: A Restatement / E. Kelly (ed.). Cambridge, MA: Harvard University Press, 2001. P. 149. Ср.: Brettschneider C. When the State Speaks, What Should It Say? The Dilemma of Freedom of Expression and Democratic Persuasion // Perspectives on Politics. 2010. Vol. 8. P. 1014.

<p>174</p>

«Совершенно определенно то, что политическое содержание масс- медиа, особенно сообщения о мнении демонстративно беспристрастных комментаторов и экспертов, обычно влияют на приоритеты общества и его предпочтения в политике… По меньшей мере важно помнить о той возможности, что более богатые и могущественные члены американского общества могли повлиять на мнения менее состоятельных, снизив общественную поддержку программ, которые позволили бы бороться с экономическим неравенством, а потому усилили неравенство в выражении политических мнений». Schlozman, Page, Verba, Fiorina. Inequalities of Political Voice. P. 27.

<p>175</p>

Хотя это не единственный фактор, из-за которого не равные в экономическом отношении граждане чувствуют, что их голоса «скорее всего ничего не значат», поскольку их представители больше прислушиваются к более могущественным в социальном плане гражданам. Так, Бартелс и другие авторы доподлинно установили, что выборные официальные лица придают «больше веса предпочтениям состоятельных избирателей из среднего класса, чем избирателей с низкими доходами», словно бы голос оценивался пропорционально экономической силе того социального класса, к которому принадлежит его носитель. Bartels L. M. Unequal Democracy: The Political Economy of the New Gilded Age. New York: Russell Sage Foundation; Princeton: Princeton University Press, 2008. P. 285–288.

<p>176</p>

Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005. С. 12. С точки зрения Эко и Бодрийяра, технологическая массовая коммуникация полностью ускользает от нашего контроля, так что мы в определенном смысле лишаемся коммуникации с другими, поскольку теряем способность занимать критическую дистанцию; коммуникация в большей степени поглощает нас, чем заставляет в чем-то участвовать. Eco U. Travels in Hyperreality. London: Picador, 1967. P. 140–51; Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проект, 2007. С. 240–260.