Бумажные летчики. Турбьёрн Оппедал
он. Ночь за ночью мы лежим и без всякой цели совершенствуем свою душу. Считаем часы. Все это время находимся на невидимой границе между жизнью и смертью. А потом будильник приносит нам освобождение.
Его жизнь кардинально изменилась, когда он додумался превратить свою проблему в преимущество. Я обратил внимание, что он в отличной физической форме, и он рассказал, что в прошлом году принимал участие в национальной велогонке. От Ла-Кьяки на севере до Ушуаи на юге он проехал на велосипеде почти четыре тысячи километров. Гонка стала для него экспериментом по депривации сна. У него было естественное преимущество перед конкурентами, учитывая, что он привык не спать по несколько дней кряду. Тем не менее на третий или четвертый день он сделал любопытное открытие. В обычных обстоятельствах содержание снов забывается довольно быстро после пробуждения. Оказалось, что критический недостаток сна стирает границу между фантазиями и реальностью. У тебя начинаются галлюцинации, и они кажутся такими же реальными, как все, что ты видишь, слышишь и чувствуешь в обычной жизни. По большей части это обыкновенные иллюзии – как при дорожном гипнозе, распространенном среди дальнобойщиков, когда живые изгороди и кусты кажутся экзотическими животными, трещины на асфальте складываются в осмысленные слова и ты начинаешь здороваться с почтовыми ящиками.
Когда он остановился перекусить на пятый день, то, к своему ужасу, обнаружил, что все люди вокруг него мертвы. Они пили горячий мате, массировали одеревеневшие ноги, поправляли велошлемы над пустыми глазницами. И все делали вид, как будто ничего не происходит, но нельзя было не заметить, что тела их полным ходом разлагаются. Какой-то парень с наполовину съеденным лицом и свисающей изо рта длинной ниткой слюны предложил ему кофе из своего термоса. При всем при этом его поразило, как успешно трупы притворяются живыми людьми – они болтали между собой и вели себя как самые обычные велосипедисты. Его команда заставила его прилечь на пару часов, прежде чем продолжить путь. Но несмотря на то, что галлюцинации прошли и он закончил гонку без дальнейших происшествий, было кое-что, о чем он никому не рассказал. Он до сих пор ощущал трупный запах. Даже теперь, восемь месяцев спустя, все люди пахли для него гниющей плотью. Он потому и пошел в ночные портье, чтобы поменьше сталкиваться с ходячими мертвецами.
Он ушел, и я остался наедине с остывшим чаем. Я закрыл глаза и сделал еще один глоток. Четыре часа до завтрака.
45. Кажется, все началось с открытки, которую я отправил из Базеля. Спящая женщина и молодой мужчина, лежащий без сна и вглядывающийся в темноту. Картина называется «Невеста ветра».
46. Что бы ни было причиной тревоги, она никуда не делась. Когда живешь в подземной катакомбе, никогда не рано начать готовиться, тебе труднее выходить на свет. Подвальным жильцам, подобным мне, комфортабельнее – катакомфортабельнее – всего бывает в компании своих собственных вещей.
Но вот бутерброды съедены, и больше нет причин