Это останется с нами. Виржини Гримальди
с сайтов знакомств. Ну как можно быть таким придурком?! Достаточно нежного «люблю тебя», и меня можно брать голыми руками. Я растекаюсь как снеговик от контакта с любовью. За это меня Манон и бросила. Она считала, что я «слишком милый». Когда мы познакомились, я все время орал и любил подраться, но как только начал писать ей комплименты, собирать и дарить цветы, спорить, если мне не нравился ее тон, она ушла, забрав с собой приличный кусок моего сердца.
В дверь колотят что было сил. Я выхожу и вижу Филиппа со скрещенными на груди руками.
– Жаль, ты не гадишь нефтью, стал бы миллионером!
Лейла прикрывает рот ладонью, чтобы не расхохотаться, а Натали ржет во все горло за прилавком. Молча прохожу мимо них на рабочее место. Да пошли они все…
18
Ирис
– Это ты, шлюшка?
– Кто же еще!
Мадам Болье рада мне: с тех пор как я узнала о ее любви к «Скраблу», мы играем. Из-за ее проблем с мозгами правила упростились: слова можно ставить какие угодно и куда вздумается. Иногда она спрашивает, что значит какое-нибудь слово, и я придумываю ответ. «Питвоб» – оранжевый тропический цветок, «мукир» может случиться на людях в жару, а «зуб» – это маленький зебреныш.
Она наблюдает за мной, пока я хлопочу по хозяйству. Сначала я думала, это «надзор», но потом поняла – нет, театральное действо, а ваша покорная слуга – балерина с пипидастром[17]. Мадам Болье одержима навязчивым страхом насчет своего нижнего белья и каждые три минуты спрашивает, достаточно ли у нее «штанишек». Я отвечаю: «Не тревожьтесь, все панталоны лежат в шкафу, на третьей полке». Она довольно кивает, но еще через три минуты диалог повторяется. Дочь моей подопечной я видела всего несколько раз, и она всегда рассказывала, какой энергичной и крепкой была «мамочка» до болезни. «Она участвовала в движении за права женщин, решилась на развод, создала свое предприятие и наняла на работу тридцать человек. Мама была гранд-дамой, и я просто не могу видеть ее в таком… жалком состоянии!»
Иногда туманный небосклон сознания мадам Болье на мгновение проясняется. Сегодня мы встречаемся взглядом, когда я выставляю слово «говноокс» за утроенную стоимость.
– Тебе нравится твоя профессия?
Я киваю и собираюсь поменять тему, но вспоминаю, что она все равно мгновенно все забудет, и решаю не врать.
– Сиделка – не моя настоящая профессия.
– Правда? А какая настоящая?
Я очень давно не произносила этого вслух и не уверена, что у меня когда-то была другая жизнь
– Я кинезитерапевт[18]. Работала с еще двумя коллегами, кинезитерапевтом и остеопатом, у нас была общая практика.
Мадам Болье хмурится.
– Так какого же черта ты не практикуешь?
– Я не могла там оставаться, работу нужно было найти немедленно, а сиделки всегда требуются. И потом…
Я умолкаю, боясь, что слишком разоткровенничалась, но любопытство мадам Болье оказывается сильнее.
– И что? Да говори же!
– Было слишком рискованно работать по той же специальности.
Она долго
Метелка для смахивания пыли.
Кинезитерапевт занимается диагностикой и лечением заболеваний опорно-двигательного аппарата.