Горе от ума. Молодые супруги. Студент. Александр Грибоедов
множество прототипов у самых проходных героев «Горя от ума» действительно можно считать доказательством благонамеренности Грибоедова, который высмеивал не конкретных людей, а типические черты. Наверное, единственный абсолютно безошибочно узнаваемый персонаж Грибоедова – внесценический. В «ночном разбойнике, дуэлисте», которого, по словам Репетилова, «не надо называть, узнаешь по портрету», все действительно сразу узнали Федора Толстого (Американца)[6], который не обиделся – только предложил внести несколько исправлений. Специалист по творчеству Грибоедова Николай Пиксанов изучал в 1910 году список «Горя от ума», принадлежавший в свое время декабристу князю Федору Шаховскому, где рукой Толстого (Американца) против слов «в Камчатку сослан был, вернулся алеутом и крепко на руку нечист» была предложена правка: «в Камчатку чорт носил» («ибо сослан никогда не был») и «в картишках на руку нечист» («для верности портрета сия поправка необходима, чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола; по крайней мере, я думал отгадать намерение автора»).
Ну уж Чацкий-то – это Чаадаев?
Современники, конечно, сразу так и подумали. В декабре 1823 года Пушкин писал из Одессы Вяземскому: «Что такое Грибоедов? Мне сказывали, что он написал комедию на Чедаева; в теперешних обстоятельствах это чрезвычайно благородно с его стороны». Этим сарказмом Пушкин намекал на вынужденную отставку и отъезд за границу Чаадаева, павшего жертвой клеветы; высмеивать жертву политического преследования было не очень-то красиво. Вероятно, в окончательном варианте Грибоедов переименовал Чадского в Чацкого в том числе и затем, чтобы избежать подобных подозрений. Любопытно, что, если Чацкий в самом деле списан с Чаадаева, комедия стала самосбывающимся пророчеством: через 12 лет после создания комедии Петр Чаадаев был формально объявлен сумасшедшим по распоряжению правительства после публикации своего первого «Письма»[7] в журнале «Телескоп». Журнал был закрыт, редактор его сослан, а самого Чаадаева московский полицмейстер поместил под домашний арест и принудительный врачебный надзор, снятый через год при условии больше ничего не писать.
Петр Чаадаев. Литография Мари-Александра Алофа. 1830-е годы[8]
Есть не меньше оснований утверждать, что в Чацком Грибоедов вывел своего друга, декабриста Вильгельма Кюхельбекера, который был оклеветан – а именно ославлен в обществе сумасшедшим – с целью политической дискредитации. Когда старуха Хлёстова сетует на «пансионы, школы, лицеи… ланкартачные взаимные обучения» – это прямая биография Кюхельбекера, воспитанника Царскосельского лицея, преподавателя Главного педагогического института и секретаря Общества взаимных обучений по системе Ланкастера[9].
В Петербургском педагогическом институте учился, однако, и другой персонаж – химик и ботаник князь Федор, племянник
Граф Федор Иванович Толстой по прозвищу Американец (1782–1846) – военный, путешественник. В 1803 году отправился в кругосветное плавание с капитаном Крузенштерном, однако из-за хулиганских выходок был высажен на берег на Камчатке и должен был возвращаться в Петербург самостоятельно. Путешествию по Русской Америке – Камчатке и Алеутским островам – Толстой обязан своим прозвищем. Участвовал в Русско-шведской войне, Отечественной войне 1812 года, после войны поселился в Москве. Толстой был известен своей любовью к дуэлям и карточным играм, женился на танцовщице-цыганке, от которой у него было двенадцать детей (пережила его только одна дочь). В старости Толстой стал набожным и считал смерть детей наказанием за одиннадцать человек, убитых им на дуэлях.
С 1828 по 1830 год Чаадаевым было написано восемь «философических писем». В них он размышляет о прогрессивных западных ценностях, историческом пути России и смысле религии.
Петр Чаадаев. Литография Мари-Александра Алофа. 1830-е годы. Из открытых источников.
Система взаимного обучения, согласно которой старшие ученики обучают младших. Придумана в Великобритании в 1791 году Джозефом Ланкастером. Русское Общество училищ взаимного обучения было учреждено в 1819 году. Поборниками ланкастерской системы были многие участники тайных обществ; так, декабрист Владимир Раевский попал в 1820 году под следствие за «вредную пропаганду среди солдат» именно в связи с преподавательской деятельностью.