Прикосновение к будущему. Диагностика кармы. Книга 4. Сергей Николаевич Лазарев
безнравственное поведение меня просто развалили, и ничего не мог поделать.
Я не ожидал, насколько сильно моя душа зависит от таких человеческих ценностей, как идеалы, мораль, нравственность, справедливость. Умом я понимал, что поведение сотрудников и других людей по отношению ко мне, в первую очередь, было вызвано моим состоянием. Что их поведение каким-то образом предупреждало и спасало меня. Но обида «лезла изо всех щелей», и чувства мне не поддавались.
Во времена Чингизхана самое страшное наказание у монголов полагалось за преступление, которое называлось так: «Обман доверившегося тебе». С одной стороны, подлость и предательство будут рано или поздно наказаны. Не случайно же Иуда удавился, а с другой стороны, каждый человек ведется Богом, значит, перед Богом виноватых нет. Но каждый подлый, предательский поступок не случаен, и значит, он лечит душу того, кого предают. Но вот как он лечит душу, я не понимал, и это не позволяло моим обидам исчезнуть. Продолжая свои исследования дальше, пришел к неожиданному выводу, который прояснил все и помог мне выжить.
Оказывается, будущее это не только цели, задачи, принципы и надежды. Будущее это идеалы, это духовность и благородство, это нравственность, порядочность и справедливость. Человек, зацепленный за будущее, его теряет. А потеря будущего это смерть. И оказывается, раковые заболевания возникают тогда, когда закрыто будущее. Значит, человек, который не может принять краха своих планов и надежд, человек, который внутренне не может принять и простить предательство, непорядочность, несправедливость, крах идеалов, оскорбления духовности, этот человек шел прямиком к тяжелому заболеванию и смерти.
Многие месяцы, раз за разом возвращаясь к тем событиям, я постепенно понимал, что тогда произошло. Когда писал третью книгу, я уже понимал, что духовность это не Бог и что многие, молясь Богу, на самом деле молились духовным ценностям, т. е.
для меня духовность и любовь стали совершенно разными понятиями. Но нравственность, порядочность, идеалы и любовь для меня, оказывается, были синонимами. Я нравственность спутал с любовью, ну и уж если быть точным, подсознательно всегда считал, что нравственность выше любви, т. е. любить предавшего и оскорбившего тебя человека нельзя. Жизнь на этот счет внесла свои коррективы. Я потом понял и еще одну весьма существенную деталь.
Моя книга имела слишком большое значение для многих людей. И неправильным мировоззрением может повредить очень многим.
Естественно, этого нельзя позволить. Значит, нужно дать мне возможность сохранить любовь, когда у меня разрушат все человеческое, и если я сохраню любовь, то я не только выживу, но и смогу правильно написать эти строки. Если же при крушении человеческих ценностей я не сумею удержать любовь к Богу, то тогда жить, быть здоровым и, тем более, писать эту книгу мне крайне нежелательно. Но тогда, еще ничего не понимая, я повторял: «Я люблю тех, кто меня предал. Я