В ловушке мажора. Вивиан Фокс
двери. Вскакиваю на дрожащие ноги и ковыляю к лестнице. Дверь со скрипом открывается.
– Полина? – слышу голос Риммы и облегченно выдыхаю. Из глаз снова текут слезы, непонятно откуда взявшиеся.
Ускоряюсь и вылетаю на лестницу.
– Поля, – выдыхает Римма в ужасе.
Я быстро взбираюсь по лестнице и, щурясь, выхожу на залитую солнцем улицу.
– Господи, что эти уроды с тобой сделали? – в ужасе шепчет она. – В этот раз превзошли самих себя.
– У тебя есть вода? – хриплю я.
– Да, в машине. Пойдем. – Она берет меня под руку и ведет к своей машине. Открыв пассажирскую дверь, усаживает на сиденье. Достает из бардачка бутылку с водой и протягивает мне. Пью жадно, проливая несколько драгоценных капель прямо на джинсы. Но уже плевать, они и так грязные. – Они били тебя? – спрашивает.
Качаю головой.
– Что это за место? – спрашиваю сиплым голосом.
Полина отходит чуть в сторону, и мы вместе осматриваем покосившийся заброшенный дом и двор, поросший бурьяном. Среди всего этого великолепия зияет распахнутой пастью двери вход в подвал. Меня передергивает. И в этом ужасном месте я провела ночь?
Оглядываюсь по сторонам и вижу, что вокруг пустырь и какие-то заросли. Ни одного другого дома поблизости. Какое-то странное адское место.
– Поедем? – спрашивает Римма, возвращая свое внимание. – Я опоздаю на лекции. Надо еще тебя домой завезти.
– Я тоже поеду на пары.
– С ума сошла? – хмурится она. – Ты себя видела? Тебе надо отдохнуть.
– Ты сказала, что они превзошли самих себя. Кто – они?
Впиваюсь взглядом в красивое лицо приятельницы, уже зная ответ на этот вопрос. Но мне нужно подтверждение, чтобы я знала наверняка.
– Садись, по дороге расскажу, – твердо говорит она, и я разворачиваюсь, чтобы нормально сесть и закрыть за собой дверцу.
Римма устраивается за рулем и, приоткрыв окно, заводит машину. Выруливает с этого адского места. Я бросаю на него последний взгляд. Запоминаю, чтобы будоражащее, ужасное, липкое чувство страха возвращалось каждый раз, когда буду видеть своих похитителей. Оно будет напоминать мне не дарить этим ублюдкам прощения.
– Римма, расскажи, – прошу, и она делает тише музыку в машине, а потом и вовсе выключает.
– У этих говнюков есть развлечение. Они выбирают жертву и начинают гонять ее. Такая у них ублюдочная игра. В прошлом году я так попала. Они устроили мне аттракцион с гонками. В смысле, гнались за мной по улице. Я убегала и, упав, сломала ногу.
– О, господи, – выдыхаю.
– После этого их игра закончилась. Зак пытался потом ко мне подкатить, но был так далеко послан, что до сих пор блуждает в дебрях этого направления, – цедит она со злостью. – Подонок! Ненавижу!
– Почему ты не предупредила?
– А что, это не первый раз, когда они тебя трогают? – хмурится она. – Ну, кроме знакомства в первый день. Я думала, Лев просто познакомился и на этом дело кончилось.
– Не первый, – шепчу,