И мир погас. Лина Фернандес
что приобретенные таланты нельзя было передать с молоком матери. Эрцгерцогиня Таафеит естественно всегда была в центре внимания, обладала обширным кругом общения и немалым влиянием, что вынудило ее проводить существенную часть жизни за письменным столом. Пару раз мне выпала честь лицезреть ее выверенный строгий подчерк, хоть листок с этим произведением искусства был в ярости брошен ею на стол, ведь я в 7 лет не поспевала за ее талантом к каллиграфии. Моя мать словно всю жизнь знала, что смерть императора не за горами и скоро меня придётся отправить во дворец, от чего так торопила мое обучение, а может просто не могла дождаться моего отъезда.
Одну весну я боялась, что уже никак не смогу оттереть чернила со своей руки, так много писала. Приняв титул императрицы, я строчила записки мужу, хоть мы и находились в одном дворце, оформляла их как и прочие письма и передавала через слуг. Сразу после рождения дочери Дориан подарил мне большое поместье на юге, по которому я страшно скучала. Поездка в новый дом с младенцем на руках стала первой для меня с момента переезда в столицу. Я помню, как прошла сквозь врата и солнце обняло меня. Глубокий вдох сделался так легко, что улыбка не спадала с моего лица до самой ночи. Мой муж должен был прибыть только через неделю из-за дел, от чего нас с дочерью целыми днями должны были окружать лишь суетящиеся слуги. Так приятно было выходить на большой балкон, открывавший вид на закатный океан. Мне тогда казалось, что я не смогла бы вернуться на враждебный для меня север, если бы мой муж мог бы вечно оставаться здесь со мной.
У кровати в день прибытия я нашла записку:
"Моя Бель, я благодарен тебе за рождение дочери. Это поместье было отстроено к твоему 15-летию, так что я рад наконец представить его тебе. Ни этот дом, ни прилегающие территории не были награждены названием, хоть уже и носят звание графства, так что дай им имя и запиши в прилагающиеся документы.
С любовью, вечно твой, император Дориан".
Небо окрасилось в оранжевый от заката, обретя цвет моих волос, однако мне он всегда напоминал об императрице-матери. Ее воспоминания не сохранили от меня секрет того, что на имени Дориана настоял император, а она грезила о имени Вильям, так как оно пришло ей во сне во время беременности. Она никому не рассказывала об этом, так что посчитала это знаком и написала в пустующей строфе "Вильямс". Если у императрицы-матери есть возможность наблюдать с небес, то я надеюсь, что мое решение ее обрадует.
"Мой драгоценный супруг, уготованный Богиней,
Едва почувствовав дуновение теплого южного ветра на своей коже, я ощутила тоску по тебе. Все моё существование завязано на тебе, моя жизнь и душа в твоих руках, может от этого так странно находиться далеко от нашего дома? Две недели разлуки кажутся вечностью, ведь меньше чем за день ваша покорная слуга измучилась настолько, что готова вновь собрать чемоданы и ринуться домой. Однако, ваш подарок прекрасен, я благодарю вас за внимательность к моему желанию вернуться на юг хоть на несколько дней, однако тепло, море и пение птиц, по коим я тосковала, мне не кажутся теперь такими родными. Может