Мой лавандовый мир. Дива Флеппер
своей маман выбрал искусство. Тогда ему казалось, что именно этот шаг сделает его счастливым, но в итоге он лишь оказался на полном эмоциональном дне в странной квартире под самой крышей. Его соседями были пекарь алкоголик, очень странный фармацевт, старушка, что сдала ему квартиру и была явно не в себе. И еще 2 студента. Одного он знал лично. Это был его сокурсник. Он учился на реставратора и был крайне жутким человеком, который ходил только в черном и носил в сумке череп кошки. А еще он любил шутить про смерть и пить красное вино. А вот про другого он не знал ничего. И не видел его. Поэтому шутил, что это Призрак. Но по словам старушки это был странный студент той же академии. Только он почти не говорил на французском. И каждое утро жарил фасоль в томатах.
Марсель отложил в сторону книжку и отпил немного уже остывшего чая сорта Лао Шоу Мэй. Это был, якобы, самый нежный напиток с ярким медовым и цветочным ароматом, который, как надеялся юноша, должен был подарить ему чувство прекрасного и насытить голодную душу.
– Круассан конечно ужасен… – тихо произнес он и положил сухой кусок десерта на тарелку и отпил еще немного чая.
Но на душе было так же пусто. Так пусто, что в этой пустоте можно было утонуть и даже твоего крика никто бы не услышал. И никто бы не пришел на помощь. Абсолютно никто. Полное одиночество, забвение и тишина.
Утро было как всегда обычным. Скудный завтрак из вареного яйца, кусок засохшего багета с маслом и кофе. Марсель каждое утро пил кофе. Это была его традиция еще в давних времен. Его маман приучила к этой привычке. И еще всегда приговаривала:
– По утрам пей кофе и ешь багет с маслом. Так твои волосы будут блестеть на солнце и все будут падать в обморок от красоты твоих локонов!
Только теперь его волосы отчего-то стали серыми. Хотя масло с багетом он все так же ел. А после собирался на учебу надевая самые необычные наряды. Это была его единственная отдушина в жизни. Марсель выписывал себе разные журналы о моде и кроил по ним себе самую странную одежду из тканей, что находил в лавках. Это были и кимоно из твида, на манер самурайских одежд, и настоящие камзолы из бархата ярких цветов. И конечно же – рубашки с причудливыми воротниками, которые даже местные денди не позволяли себе носить. И даже исторические костюмы прошлого века, которые носили только фриковатые деды.
Каждое утро Марсель поливал себя духами, надеясь, что новый аромат станет олицетворением его уверенности в себе и поможет создать новую личность вместо разбитой. И каждое утро он пудрил лицо, чтобы скрыть следы от оспы, что оставила шрамы на его коже.
– Если бы не оспа, я был бы самым красивым. Но она сделала меня уродом. Чертова оспа. Убила моего брата, мою личность и мою красоту.
Возле зеркала он проводил минимум полчаса, чтобы уложить кудри, потом уже нанести пудру и только затем облиться парфюмом. И завершить это дело украшениями в виде перстней, браслетов из самой Индии или брошами из драгоценных камней – единственным воспоминанием о семье, что у него осталось. Ну и конечно же жемчугом. Жемчужные запонки всегда выделяли его на фоне других студентов, у который денег могло не хватать и на латунные.
Дорога до академии всегда казалась долгой и нудной: сначала по улице наверх, потом налево, затем мимо шляпной мадам Камю, потом багетная мастерская братьев Дрю, где как всегда младший брат что-то чинил на входе, пока старший считал деньги или ругался со своей женой. Марсель всегда здоровался с младшим Дрю и быстро убегал, увидим старшего, который называл его "Вшивый пес"за то, что Маршал однажды подобрал щенка и зашел с ним в мастерскую за своей картиной. Того щенка позже задавила карета и Марсель остался снова один. Но не простил старшего Дрю за то, что тот выгнал на улицу его единственного друга. Ведь именно в тот день колесо наехало на маленький черный комочек, что издал лишь один хриплый писк.
Следом шел молочный магазинчик семьи Фуко. Там всегда хозяйничала очаровательная старушка в белом чепце, которая обожала студентов и накладывала им в банку только свежие йогурты. Ну и конечного наливала самые жирные сливки. А рядом была кондитерская Фуше, где продавали самые вкусные конфеты. В том числе и с лавандовой начинкой.
А лаванду Марсель любил больше всего на свете. Именно этот цветок напоминал ему о его загородном домике, где он гостил в детстве. И где рядом было поле, засеянное самыми ароматными цветами. Он помнил, как еще мальчишкой бегал там и играл с братьями в догонялки. Или запускал бумажного змея. Либо собирал камни и приносил их домой. А потом получал от нянь и маман за то, что опять испачкал дорогой шелковый костюмчик. Или вовсе порвал коленки.
После книжной лавки Ришар надо было повернуть налево и вот само здание академии, где кипела совсем необычная жизнь. По коридорам носились студенты с картинами, вымазанные краской с головы до ног. Прекрасные девушки натурщицы в старинных костюмах. Изредка можно было увидеть стариков в старомодной одежде – это преподаватели, которые уворачивались от бегающей молодежи и вечно бурчали себе под нос. И только в самом углу этого великолепия можно было заметить кучу студентов, которые стояли возле странного аппарата. Это была фотокамера. Одни говорили, что это замена профессии художника и символ