Совершенное безумие!. Александра Кравченко
кремом для рук. Мне захотелось сказать Ване, что это просто дорогое уходовое средство и никакого волшебства тут нет. Но это было бы глупо. Волшебство между нами определенно было, и это не поддавалось никакому логическому объяснению.
Ехать было совсем недолго, и я буквально каждой клеточкой старалась вобрать в себя эти воспоминания. Несколько тайных кадров на телефон. Короткое видео. Непонятно откуда взявшееся понимание, что буду это пересматривать снова и снова.
Когда закрылась дверь квартиры, я поняла: у нас есть не более пятнадцати минут. Возвращение позже было бы полным промахом, провалом и потерей кредита доверия.
Одежда срывалась на ходу, губы ни на минуту не отрывались друг от друга. Это было похоже на совершенное безумие! Единственным желанием каждого из нас в этот момент было полное слияние душ и тел. Чувство мощного, буквально животного блаженства смешалось с чем-то еще, и этот опьяняющий коктейль мгновенно разлился по моим венам. На пике наслаждения я чуть не потеряла сознание и очень долго не могла унять куда-то убегающее из тела сердце.
После секса именинник присел на кровать и закурил. Я валялась на смятых простынях и подсматривала за ним из-под полуприкрытых век.
– Почему ты флиртовала с Васькой? – хрипло спросил Сироткин, выпуская в высокий потолок струйку дыма.
Я усмехнулась. В своем недалеком прошлом я бы рассказала Ване интересную сказочку про его супругу, рубиновый браслет и двуличие. Но сейчас это было невозможным. Я им еще не насытилась и не могла себе позволить потерять его из-за дурацкого скандала на почве ревности к его же собственной жене.
– Это он со мной флиртовал, – выдала я самый дурацкий из всех возможных аргументов.
– Но ты ему отвечала! Я сам видел!
– Ах, ты видел? – изобразила я обрадованную первоклашку, получившую свою первую пятерку. – А мне показалось, что ты и не заметил.
– Ты это… назло мне, что ли? – обалдел Ваня, приоткрыв окно и вновь устраиваясь на кровати.
Я не готова была выяснять с ним отношения. Да и обнажать свою душу, намекая на дурацкую обиду, не хотелось. Обнаженного тела было вполне достаточно. Поэтому я встала с развороченной постели, подошла к нему вплотную и, украв у своего любовника одну затяжку сигареты, мудро изрекла:
– Какая разница, как я вела себя со Степашиным? Между прочим, в моей постели сегодня ты, а не он.
Сироткин метко швырнул окурком в стакан с водой. Затем исступленно прижал меня к себе.
– Если он окажется в твоей постели, я убью вас обоих!
Его ревность достигла предела. Сексуальное напряжение между нами тоже. Мне нравилось играть с его чувствами. Нравилось и то, что я вызывала в нем такую необузданную страсть. А еще мне дико, до исступления нравилось быть с ним. Но в этом я признаваться себе не хотела.
Я кинула обеспокоенный взгляд на часы. Времени уже не оставалось. Но я не могла отправить его домой к Валентине Валентиновне в такой полной боевой готовности. Я села на него сверху, откинула назад