ТРИОН. Полёты биоробота в пространстве и времени. Историко-философский приключенческий роман. Александр Иванович Фефилов
части мозга… Это непременно должно отразиться на зрении и на двигательных реакциях…
Монах встрял в рассуждения господина:
– Его глаза неподвижны…
Господин закивал головой:
– Вот-вот, о чём я и говорю! Благочестивый, скажите-ка мне, ваш больной пытался вставать самостоятельно?
– Нет! Он даже не может повернуться на бок. Я его приподнимаю, чтобы…
В разговор вмешался молодой господин, обращаясь к пожилому:
– Помнится, Вы мне говорили о каком-то универсальном таинственном средстве, которое Вы изобрели «от всех болезней…»
Пожилой господин улыбнулся:
– Ах, Вольфганг, бросьте! Моя алхимия не всесильна. Вряд ли в этом случае она будет чудодейственной… – он на мгновение задумался – хотя… Ничего не остаётся. Нужно испытать, хуже не станет. – Потом повернулся к монаху:
– Вы в курсе, что больному прописал лекарь? Хотя…
– Я пою его три раза в день отваром трав, по рецепту лекаря…
– Да-да, понятно. Отвар из цветков ромашки, боярышника, пустырника и сушеницы. Наш традиционный метод лечения. Продолжайте это делать. Лекарю скáжете, что я просил присовокупить к его лечению ещё одно снадобье. Впрочем, я сообщу ему об этом сам – не беспокойтесь. Он порылся в саквояже и протянул монаху баночку с каким-то белым порошком. На мою ответственность, так сказать… Но прошу Вас строго соблюдать дозировку! Я сейчас Вам всё объясню и распишу… Да, между нами… Если больной пойдёт на поправку, а порошок останется, Вы этот порошок ни в коем случае не отдавайте Вашему лекарю! Содержимое баночки следует высыпать в отхожее место.
Взглянув на удивлённого монаха, он нахмурил брови:
– Это снадобье, так сказать, моё личное изобретение… Поэтому… Не хочу, чтобы им злоупотребляли…
Уладив формальности, оба господина удалились.
На пути к выздоровлению
Монах радовался, что «русский студент» быстро пошёл на поправку. Он стал живо реагировать на команды, научился самостоятельно сидеть и принимать пищу, однако не мог вспомнить, кто он и как его зовут.
Монах сожалел, что не имел возможности постоянно находится с русским. В монастырской лечебнице находилось много других больных. По просьбе настоятеля монастыря к больному «русскому студенту» приставили монахиню из Русской православной церкви в Лейпциге. Она была родом из России.
Однажды к нему пожаловали земляки. Они представились монахине как русские студенты, знавшие больного до того, как с ним случилось несчастье:
– Я – Радищев Александр, а это мой друг Кутузов Алексей. Вспомни, мы недавно в Ауербахскеллере сидели и ты сначала Бобринским назвался, а потом вдруг заявил, что ты странствующий монах Василий. Там в келлере ещё был Гёте. Кстати, о тебе он нам через своего друга Бериша сообщил. Наш надзиратель Бокум нам допрос учинил. Допытывался, откуда ты и какое твоё настоящее имя. Мы ему сказали, что тебя Григорием кличут, что ты, вроде бы, сюда на учёбу