На краю вечности. Катерина Кай
и украдкой поглядывая на него. Это были самые популярные девчонки в школе, с которыми у Леонарда сложились особые отношения – они всегда безропотно и активно поддерживали его, всеми силами стараясь вызвать его расположение.
– Вы видели, что сделал Джерард? – произнес Грейвс, придавая голосу оттенок оскорбленного достоинства. – Он пролил сок, чтобы меня разозлить. Нарочно.
Девочки на секунду застыли, а затем заговорили все разом. На их лицах появилось искреннее возмущение. Для них слова Леонарда всегда были непреложной истиной. По крайней мере, они каждый раз успешно делали такой вид.
– Как он мог? – воскликнула одна из них, широко раскрыв глаза.
– Это просто неприемлемо, – поддержала другая, хлопнув от негодования ладонью по парте.
– Об этом узнают все, Лео, – решительно сказала Белла Моррисон, подошла к Джерарду и грозной тенью нависла над ним. – Я позабочусь об этом.
К концу дня слухи о Джерарде расползлись по школе, словно дикий огонь по сухой степи. Девочки перешептывались, добавляя каждый раз новую, дополнительную деталь к истории, преувеличивая и искажая факты. Даже в самых укромных уголках звучала грязная сплетня, превращая невинный несчастный случай в тщательно спланированную «провокацию» против Грейвса.
– Ты слышала? – одна девочка подмигнула подруге, склонившись у нее над ухом. – Говорят, Джерард специально подстроил всё это, чтобы унизить Леонарда!
– Не может быть! – воскликнула другая, прижав ладонь ко рту, чтобы скрыть удивление. – Как это мерзко и подло!
Попытки Джерарда оправдаться наталкивались на стену ледяного равнодушия и колючих насмешек. Каждый его шаг, каждое слово встречались с презрением. Ему казалось, что стены коридоров сужаются, словно хищные пасти, готовые проглотить его целиком. Громкие смешки, пересуды и откровенные издёвки сопровождали его повсюду. Жизнь в школе превратилась в ад и бесконечное испытание, ежедневно погружая его в глубины отчаяния и стыда.
– Эй, – окликнул его кто-то из-за спины. – Как там живётся в тени собственной лжи?
Джерард стиснул зубы, стараясь не оглядываться и не показывать, как сильно ранит его каждое слово. Внутри него всё кипело и бурлило, как лава, готовая в любую минуту вырваться наружу.
Для Леонарда же этот эпизод стал очередным доказательством его власти и контроля над окружающими. Он наблюдал за происходящим с насмешливым блеском в глазах, ощущая сладкий вкус триумфа.
– Видишь, Джерард, – Леонард подошёл к нему, беззвучно улыбаясь. – Всё это только начало. Помни, кто здесь главный.
Джерард опустил голову, пытаясь спрятать свои глаза, полные слёз и ярости. Он знал, что против Леонарда ему не выстоять. Школа превратилась для него в ад, где каждое утро начиналось с ощущения безысходности, а каждый вечер завершался тяжёлым грузом унижений и обид.
В университете Леонард Грейвс стал воплощением амбициозности и непреодолимой жажды власти. Его холодный,