All Inclusive. Денис Аскинадзе
на острове замельтешили один за другим, быстро превращая нашу жизнь в воспоминания. Также быстро, сворачиваясь горит бумага, на которой еще остается белое пространство, но оно уже связано с тлеющей трухой листа, пожираемого огнем времени.
Мы предавались всем радостям пятизвездочного отдыха: еда, любовь, процедуры в SPA и островные виды. Иногда от избытка коктейлей я просыпался утром как Гулливер, которому лилипуты ночью оттягивали лицо. Но Мила всегда была свежа и притягательна. Даже сдержанный Хасан иногда останавливал на ней свой взгляд, чуть дольше обычного.
По началу нам хватало бодрости выйти утром на прибрежную косу, дотронуться до воды и пособирать ракушки, который Посейдон раскидал у берега, безвозмездно предлагая любому свой товар для последующих воспоминаний о далеком острове.
Мила любила искать ракушки. У моей девчонки был врожденный нюх на красивые вещи. С собой Мила взяла любимые сережки в форме купидонов в платине, которые прижимали к своему толстому животу чистый изумруд. Ей особенно шли эти купидоны. Засранцы с маленькими крылышками нагло раскачивались на цепочке, привлекая внимание зеленым камешком. Перед сном Мила запирала своих дерзких спутников в сейф и желала им спокойной ночи.
В один из дней я решил подумать о своей жизни и рано утром вышел на берег. Хотелось пройтись и половить мысли. Солнце еще спало под одеялом серых облаков, но жар уже чувствовался. Я застал отлив. Океан ненадолго убежал от сдерживающего его берега, сбросил с себя одежду и чуть обнажил песочное тело подводного мира.
Я подошел к самой дальней точке оголенного морского дна и поблагодарил Всевышнего, что он подарил мне возможность быть здесь с моей женщиной. Новые мысли никак не хотели попадать в мои силки, и я пустой пошел обратно. Сзади меня большая туча посмотрела на мой удаляющийся силуэт, сильно задумалась о том, что делать со мной, и не приняв решение поплыла досыпать в далекие страны, освободив место для пробудившегося солнца.
Отдельной сагой на острове была еда. В первый же вечер мы отправились в итальянский ресторан.
Мы шли к ресторану по пирсу, который внешне напоминал длинную изгибающуюся ящерицу. Движение баги по пирсу сопровождалось мерным звуком перебираемых колесами позвонков деревянных реек.
В ресторане нам предложили столик у самой воды, и мы могли наблюдать как обитатели подводного мира шныряют взад и вперед в свете установленных у кромки пирса фонарей.
Официанты, хоть и не итальянцы, обслуживали быстро, не суетливо, во время убирая тарелки из под блюд, с которыми мы быстро расправлялись.
Хасан подошел к нам незаметно, как факир, материализовался из темноты и поинтересовался все ли нам нравится. Внимательно выслушал нас и присмотревшись к Миле сказал, что у госпожи чудные серьги с платиновыми купидонами.
Мила оценила комплимент и сказала, что это ее любимые купидоны и лукаво добавила, что она хранит их в сейфе,