Девонли. Ритмы ночи. Мэри Влад
кажется мне сейчас недосягаемым и прекрасным. Как божество.
Она была такой же.
Я видел в ней богиню и боготворил. Готов был защищать и бороться за наши отношения так яростно, что пошёл бы на что угодно, даже на убийство. Но она за нас не боролась. Покончила со мной одним сообщением, небрежно брошенным в мессенджер.
Тревожные звоночки прозвучали задолго то того, как я потерял всё и прозрел. Первым индикатором всегда становится смех. Когда заканчивается любовь или дружба, вы больше не смеётесь вместе. Мы не смеялись уже пару месяцев. Видимо, ей надоело притворяться.
Я, и правда, жалок, раз верил её лжи.
– Мистер Хейз, – обращается ко мне медсестра, вошедшая в палату, – вам ещё нельзя вставать, возвращайтесь, пожалуйста, в постель.
Нельзя вставать… Какое убожество. Я развалюха, чёрт возьми.
Магда или Марта – постоянно забываю – помогает мне устроиться на больничной койке, затем проверяет повязку на рёбрах и фиксаторы на искалеченных конечностях. Удостоверившись, что ничего не сползло, пока я нарушал предписанный режим, она предупреждает:
– Мистер Левингтон зайдёт к вам в течение получаса, постарайтесь не заснуть.
Левингтон. Разумеется, он ко мне зайдёт.
Она уходит, предварительно поправив подо мной подушку. Поворачиваю голову к окну, но луна уже скрылась за облаками.
Нет, я ни о чём не жалею. Да, я разбит и сломлен, но обязательно встану на ноги – во всех смыслах. У меня было всё, и я добился этого сам. Я смогу начать с нуля, построю всё заново, но уже по-другому. Путь, по которому я шёл, теперь закрыт для меня. Может, я просто достиг своего предела на этой дороге и пора менять вектор?
Чёрт, кого я обманываю? Зачем притворяюсь, что я в порядке и счастливо смотрю в будущее? Что это? Самообман?
– Кристофер, – отвлекает меня слегка хрипловатый баритон Левингтона. – Как ты себя чувствуешь? Мне сказали, операция прошла успешно. Прости, что не заглянул сразу, никак не мог вырваться. Дела, сам понимаешь.
– Здравствуй, Генри. Всё хорошо, ты прав, не извиняйся. Ты пришёл, чтобы просто проведать меня? Или чтобы выставить счёт?
Он смеётся, но смех не затрагивает его глаз. Левингтон не из тех, кого можно растрогать. Не из тех, кто отличается добротой. Он оплатил мою операцию, точнее – серию операций, однако это отнюдь не благотворительность, и мы оба это знаем. Не то чтобы у меня не было денег. Конечно, они есть. Но учитывая, что в ближайшее время работа мне не светит, Генри меня и правда выручил. Вот только цену за свою услугу он заломит баснословную. Хотя… мне плевать. Я готов продать душу дьяволу.
Танец был всей моей жизнью – и у меня забрали эту жизнь.
– Рад, что ты не растерял боевой дух, – говорит он, присаживаясь в кресло. – Я хочу, чтобы ты возглавил балетную труппу.
– Ты купил Гала-театр?
– Нет, что ты, – он качает головой. – Это было бы расточительство. Гала-театр скоро отживёт своё, я не собираюсь его спонсировать и искусственно держать на плаву. Я вкладываю, чтобы приумножать деньги, а не занимаюсь благотворительностью.
Ну разумеется. Это даже доказывать не нужно.
– Я купил остров.
– Остров? – переспрашиваю, но Генри самозабвенно продолжает, абсолютно не замечая моего изумления:
– И я построю там закрытый театр для узкого круга лиц. Конечно, тебе потребуется время, чтобы поправиться и заработать имя как хореограф, а не просто танцовщик. Я нанимаю тебя, Кристофер, но первое время ты будешь нарабатывать репутацию. Поезди по миру, поставь несколько балетных спектаклей. Тебя любят, тебе сочувствуют. Вряд ли кто-то будет против, если ты предложишь свои услуги. А после успеха первой постановки тебя и вовсе завалят предложениями.
Любят?
Сочувствуют?
В глазах тех, кто стал свидетелем моего краха, я видел лишь злорадство. А потом и люди, которые всегда рукоплескали мне, показали свои истинные лица. Для того, чтобы их маски слетели, мне стоило лишь один раз оступиться.
– Уже всё за меня решил, – усмехаюсь, прогоняя тёмные мысли. – Похвально.
– Но ты ведь и сам об этом думал, разве нет? Ты же не станешь в корне менять сферу деятельности. Пусть ты уже не сможешь сам блистать на сцене, но у тебя есть связи и имя. Глупо этим не воспользоваться.
– Почему ты говоришь об этом сейчас? Ещё слишком рано. Я даже стоять сам не могу. И неизвестно, смогу ли. Просто посмотри на меня и прозрей.
– Я не слепой, Кристофер. Но я и не глупец. Если не куплю тебя сейчас, потом ты влетишь мне в кругленькую сумму.
Он вновь хрипло смеётся.
– Соглашайся. Ты привык к хорошей жизни, а я буду платить тебе вдвое больше, чем ты зарабатывал, будучи самым востребованным танцовщиком. К тому времени, как ты станешь самым востребованным хореографом, всё уже будет готово, и ты сможешь отплатить мне за доброту.
– Что будет готово, Генри? Нахрена тебе целый остров?
– Это