Жан-Поль Фонтэн. Арсений Самойлов
избранных? Да, он получает образование, но он учится на факультете философии, родители не отправили его в Grande Ecole2. Что даст ему обычный университет? Нет, жизнь его была воистину невыносима. Он не видел себя обычным чиновником или преподавателем. Он был слишком хорош для этого.
Глава 2
Этим утром Жан-Поль сидел на улице за столиком кафе на Итальянском бульваре и пил кофе. Перед ним лежал нетронутый круассан, который он намеревался съесть как можно позже, во-первых, следя за фигурой, во-вторых, чтобы было прилично просидеть в кафе как можно дольше, не заказывая новых блюд. Кофе уже остыл, но Жан-Поль попивал его мелкими глотками, растягивая удовольствие от своего пребывания здесь, купленного за пару монет. Он совершал мизерный глоток, дающий ему лишь вкус, но не сколько бы то ни было существенное количество напитка. Делал он это с видом, показывающим несуществующим зрителям, что отпивает добрую половину чашки. Парижские уличные столики располагались так тесно, что каждый дышал бы в спину друг другу, если бы они не располагались так искусно, что все были повернуты друг к другу затылками, как известно, не обладающими дыхательными органами. Затылки людей, тем временем, имели ту часть головного мозга, которая отвечает за зрение, тем самым как бы позволяя зрительным центрам людей сливаться воедино, обмениваясь информацией. Каждый мог бы слышать, о чем говорит человек за соседним столиком, если бы кому-то было до этого хоть малейшее дело. Да еще, если бы это был вечер. Но это было утро и тесно расположенные столики были пусты. Жан-Поль провожал взглядом проходящих мимо молодых девушек, которые непременно бросали на него заинтересованные взгляды, табу на которые было строгим по всей Европе, кроме свободной страны, пережившей первую самую демократическую революцию, породившую самый тоталитарный режим из всех существующих в те времена. В этом была человеческая суть, самая человечная, а значит гуманная и либеральная, из всех. Все что мы делаем выходит наоборот. Готов поспорить, что воплощение тоталитарного государства Сократа, Ницше или Макиавелли было бы самым либеральным из всех, особенно рядом с ультратоталитарным гуманистическим государством Руссо или Христа, самых человеколюбивых людей на свете. Впрочем, никакое государство не пошло бы ни в какое сравнение с тем, что построил бы Эпикур.
Когда Жан-Поль допивал свой кофе, намереваясь перейти наконец к круассану, оставив один глоток для того, чтобы было чем его запить, он увидел ее. Молодая девушка была одета очень просто, однако, походка ее была полна грации. Брошенный на секунду взгляд заворожил юношу, хоть и был брошен ему кратко, как бросают сантим бездомному по пути, не останавливаясь и не замедляя ход ради такого пустяка. Лицо представляло собой геометрически точные четкие черты, в сочетании с детской округлостью щек. Но главное были глаза. Они были наполнены интересом к нему, одновременно обладая
Высшая школа, где учатся будущие «сливки общества». Из этих учреждений вышли многие президенты и министры Франции.