Верну твою любовь. Ника Арес
присутствия в радиусе трех метров от меня.
Мои глаза не отрывались от ее лица, пытаясь прочесть ее мысли, пока я продолжал: «Это не обсуждается. Ты будешь следовать моим правилам, если не хочешь проблем».
– Ты сам пришел сюда, нарушив собственное правило, – с этими словами Алина приблизилась ко мне почти вплотную, сокращая расстояние между нами до считанных сантиметров.
В полумраке я увидел, как от волнения вздымается ее грудь, плотно обернутая в полотенце. Алина прикусила нижнюю губу и подвинулась еще ближе. Незаметно для себя я и сам подался ей навстречу.
– Ты все еще помнишь? – прошептала Алина, медленно растягивая слова. – Помнишь, как мы проводили часы, дни и ночи наедине…
От ее сладкого голоса мое тело наполнилось трепетом. Закрыв глаза, я схватил девушку одной рукой за шею. Алина громко вздохнула, ее тело отозвалось на мое прикосновение.
Я притянул ее к себе, чувствуя, как наши тела соприкоснулись. Ее кожа была теплой и гладкой, а запах волос сводил меня с ума. Я не мог устоять перед искушением и поцеловал ее в губы.
Поцелуй был нежным и страстным. Алина ответила мне, ее язык скользил по моим губам, вызывая волну возбуждения. Я чувствовал, как ее тело прижималось ко мне, и понимал, что не хочу отпускать ее.
Все еще держа девушку за шею, я оторвал ее от себя и увидел ее затуманенный взгляд.
– Ты все еще помнишь, как меня называл… после мультика, – прошептала она, сглатывая ком в горле. – Мы были вместе, смотрели его тогда, в первую ночь вместе, когда остались наедине. Ты называл меня герцогиней, как кошечку из того мультика и той ночи…
Ужасно слышать ее воспоминания о нашем счастье, но я не повелся на ее лживые речи.
– Ты меня услышала? – спросил я, проводя большим пальцем по ее гладкой коже, поднимаясь от шеи к нижней губе.
– Ты сам пришел ко мне, я тебя не звала, – девушка улыбнулась и поймала мой палец своими губами.
Наверное, это дурман, или Алина просто ведьма, пытающаяся меня приворожить, но я вдруг понял, что эта девушка уже не так трогает мое сердце. Я больше не готов бежать за ней в пламя, чтобы потерять свою жизнь. Особенно, когда в голове всплывают образы, как она и мой когда-то лучший друг обжимались.
Я оттолкнул Алину и сделал шаг назад.
– Ты мне противна, – сказал я ей. – Ты лживая, эгоистичная сука.
Мои слова шокировали Алину, и я прочитал боль в ее глазах.
– Ты не можешь так говорить со мной, – прошептала она. – Я люблю тебя.
– Ты не любишь меня, – ответил я. – Ты любишь только себя.
Сердце бешено колотилось в груди, когда я резко отдернул руку и отшатнулся от Алины, как будто она была чумной. В этот момент она для меня стала чужой, опасной, неприкасаемой.
– Я все сказал. Если нарушишь правило, вини только себя, – слова вырывались из меня, холодные и решительные. Я повернулся, чтобы уйти, чувствуя необходимость покинуть это место до того, как совершу что-то необдуманное.
– Почему ты тогда исчез? – ее голос, тонкий и жалобный, поразил меня, как серия острых,