Турецкие мужчины – русские женщины. Нарушая запреты. Саманта Джонс
ивой улыбкой и продолжал дрочить резкими уверенными движениями мою мякоть.
В попке уже была вставлена анальная пробка, а пальцы Кости, нагло вторгались в мою киску и продолжали выбивать из меня суматошные взвизги.
Доведя меня до оргазма, он вновь стал жестоким, как и обычно.
Он перевернул меня на живот и бесстыже стал хлестать меня по аппетитной попке. Он нещадно лупил меня, приговаривая, какая я конченная подстилка.
– Аааа! АААааа!!! Пожалуйста хватит!!!
Во время этой экзекуции он облизывал мои дырочки своим горячим шершавым языком и не смотря на боль, я вновь заводилась.
– Костя, отпусти, умоляю, я больше не могу…
Моя задница горела огнëм, а я заливалась слезами, когда он резко вошëл в меня.
– Иди-ка сюда, дрянь!
Я закричала от неожиданности и от того, как мне стало охрененно. До этого, у меня было немного мужчин, а секса не было очень давно. Моя тугая девочка, хоть и была растрахана пальцами, но с трудом принимала этот огромный член. Я крутилась как могла, но моë тело было в наслаждении и я не могла сопротивляться.
– Ооооооооо мой хозяин… о даааа дадададада…
Чем больше я дëргалась, тем больше кайфовала от проникновения Костика. Вы не представляете, как он меня имел!
– Папочка, отпусти!
Ставил раком и вертел, как хотел, задирая мне ноги. Я кричала и стонала, ощущая его грубые руки и член, который долбил меня без перерыва. Во время очередного оргазма я вдруг вспомнила про маму, которая была гражданской женой Кости, но оргазм был слишком мощный и на некоторый момент все мои мысли смыло приливной волной.
Костя не мой отец.
И вообще сначала я должна рассказать не о нем. А о Николае. Николай появился в нашем доме, когда не стало моего отца.
Мой отец… Он давно умер… Мне было девятнадцать лет и я тяжело переносила эту потерю. Нам было трудно, но немного позже, мама познакомилась с мужчиной, с Николаем. Он оказался замечательным человеком и не смотря на мой протест, мама с ним сблизилась и он переехал к нам.
Чужой мужчина в доме, где я росла. Все внутри болело от потери и от обиды, что мама смотрит на кого-то кроме моего отца. Но он не был плохим человеком.
Однако все-ж-так я долго пыталась его выдавить из дома всеми возможными способами, но всë больше растворялась в терпеливой заботе Николая. Он действительно был хорошим мужчиной, он любил мать и очень хорошо относился ко мне.
Порой я доводила его до предела, но он никогда не кричал и не подымал на меня руку. За несколько лет я искренне полюбила его, словно он был родным отцом. Этот человек боготворил нас и поддерживал, как мог.
Но мама… Она видимо после смерти папы… Ну как сказать… Стала более развязанной… Слаба на передок… Я не знаю…
Ну я рассказываю, так как есть, хотя мне неловко…
В итоге, после множества перепробованных мужчин, она остановилась в своëм выборе на Поповом Константине Евгеньевиче. Что могу сказать о нëм? Мерзкий тип с харизмой. Мне бы больше хотелось, чтобы она была с Николаем.
Но она выбрала Костю.
Он был сексуален, красив, но… Чертовски жесток. Когда он стал жить с нами, я даже сначала обрадовалась. После череды маминых любовников, я была рада постоянству. В нашей жизни опять появился мужчина, который будет заботиться о нас. Да, не подумайте, я не содержанка, я доучиваюсь в медицинском.
Костя был красив и моложе мамы на много лет. Он вызывал во мне возбуждение и желание,– красавчик с чëрной аккуратной бородкой, со слегка худым, но накачанным телом творил со мной всë что угодно. Но это было лишь в моих грязных фантазиях и снах. Запираясь я себя комнате, я представляла, как он ласкает мою киску языком, слушая его и мамины стоны за стеной. Он трахал еë не по одному разу за ночь, а я теребила клитор и кончала под их стоны.
К тому времени я уже привыкла делать вид, что это нормально: когда мама приводит нового мужика и я засыпаю под скрип ее койки за стеной и ее пронзительные взвизгивания:
– Блядь! Блядь! Да!!! вот так!!! Еще! Кончи в меня!
Он был жесток, в отличие от Николая, но моя мокрая пися отрицала это. Костя… Он бил мою маму, довольно часто. Я слыша еë крики, залезала рукой в трусики и теребила себя до изнеможения, чтобы не думать о том, что могла бы ее защитить.
Потом он начал бить меня. Сдирая лëгкие шортики, он хлестал мою попку до красна, целовал её влажным ртом и уходил.
Я хотела его, я мечтала о нëм. Бородатый красавчик не давал мне покоя. Он гнобил меня и я словно маленькая девочка, наказанная уходила в свою комнату. А потом мечтала, как Костя будет меня иметь. Я представляла багровую головку его члена и кончала по несколько раз подряд.
Стыдно признаться, но довольно скоро рыться в его грязном белье, чтобы найти его мужские трусы со следами спермы стало для меня нормой.
Иногда я