Эпоха Древних. Замиль Ахтар
еще одну пару ушей и зорких глаз.
– А почему бы тебе не взять Сади? Она же его дочь.
– К сожалению, все несколько сложнее. Я бы взял Айкарда, но он еще не вернулся.
Я отправил Айкарда с жизненно важной миссией, надеясь, что его дар убеждения привлечет на нашу сторону кашанского шаха Бабура.
– Ты слышал о Празднике соколов? – спросила Рухи.
– Его проводят каждый год. Он уже скоро?
Рухи усмехнулась.
– Послезавтра. Целые племена приехали из далеких песков, чтобы принять участие. Я не могу его пропустить.
– Но, насколько я помню, он продолжается пятнадцать дней. Мы вернемся максимум через два. Возможно, это твой единственный шанс увидеть величайший город на земле. И многое, многое другое.
Рухи массировала костяшки пальцев, явно нервничая, а значит, она испытывала некоторое волнение от мысли о путешествии в Костану. Особенно учитывая наши способы передвижения.
– Ладно. Если ты считаешь, что я пригожусь, я поеду с тобой.
Она всегда была такой суровой и осторожной в выражениях, особенно когда говорила со мной. Сначала меня это смущало, но теперь стало почти облегчением. Я понимал, что от нее ожидать. Ей пришлось достичь некоторой степени фанаа, чтобы спастись от боли, которую причиняли кровавые руны, начертанные на ее теле, а значит, она контролировала себя. Она владела собой, а не ее демоны владели ею. Именно такой человек был мне нужен сейчас, а не тот, кто поддался эмоциям.
– Надеюсь, ты не боишься летать.
– Понятия не имею.
Она тихонько засмеялась.
Я заметил, что у Рухи бывают все возможные эмоции, а значит, фанаа не лишила ее внешних проявлений человечности, как это случилось с Лунарой и Вайей. Конечно, маги вынуждены достигать наивысшей степени фанаа, чтобы повелевать племенами джиннов.
– Только не бери много вещей, – предупредил я. – Кинн не любит таскать тяжести.
– Я не тяжелая. И возьму с собой только смену одежды.
– Вот и прекрасно. Будь готова к рассвету.
Я пошел ко входу в храм святого Хисти, торопясь начать сборы. В потоке солнечного света, бьющего сквозь огромные двойные двери, я заметил нечто необычное: из стены рос один-единственный цветок.
Красный тюльпан.
Почему-то, увидев его, я вздрогнул. Я вытащил нож и срезал цветок с камня, из которого он рос.
Он завял и упал на пол. Из стебля сочилась красная жидкость. Я нагнулся, поднял тюльпан и поднес к носу.
Он пах кровью.
4
Сира
Великий шейх абядийских племен не подчинился моему приказу. Он прислал вместо себя племянника, заносчивого молодого торговца по имени Субай.
Абядийские купцы редко носили яркие одеяния. На Субае были белый кафтан и простой тюрбан, конец которого свисал над правым плечом. На ногах унылые коричневые сандалии, вероятно, из вываренной кожи. Ни подводки глаз, ни украшений вокруг лица.
Но я знала, что он богат или прислан говорить от имени того, кто богат. Абядийские племена в тех краях куда более благословенны,