Когда погаснет свет. Александр Беляев
скоро пришлось разочароваться. Эа принес на золотом блюдечке облатку какого-то лекарства и маленькую рюмочку воды, чтобы запить это снадобье. Я сделал довольно энергичный жест рукой, выражавший мою досаду, и резко отстранил его тарелочку. Эа не обиделся, а скорее опечалился. Потом он вдруг поднес ко рту свою руку с прикрепленным к ладони телефоном и что-то сказал. Свет мгновенно погас.
«Рассердился», – подумал я.
Вдруг экран загорелся белым светом; на нем я увидел угол комнаты и сидящего в кресле Эля. Изображение было так живо, что мне показалось, будто я вижу историка сквозь открывшееся окно в соседней комнате. Эль поднялся, подошел к самому экрану и, с улыбкой глядя на меня, спросил:
– Что у вас случилось? Вы голодны? Почему вы отказались от таблетки? Ее нужно проглотить, и ваш голод будет утолен. Мы не жуем, только глотаем. Вот почему Эа и не поняла вашей мимики.
– Но я не привык к такой пище, – смущенно ответил я, удивляясь, почему Эль сказал про юношу «Эа не поняла».
– Завтра мы приготовим вам что-нибудь получше, по вашему московскому вкусу, – опять улыбнулся Эль, – а сегодня уж поужинайте таблеткой. Я буду в десять, – напомнил он.
Экран погас, свет в комнате вспыхнул.
Я, улыбаясь, кивнул головой Эа, взял таблетку, проглотил и запил водой. Таблетка была ароматичной и оставила приятный привкус во рту. Не прошло и минуты, как я почувствовал сытость и жестом поблагодарил Эа. Он улыбнулся с довольной улыбкой. Он или она? Этот вопрос интересовал меня. Все эти новые «москвичи» так мало отличаются друг от друга и по сложению, и по костюму, что трудно различить пол. Как бы мне спросить Эа? Если они говорят на эсперанто, то… надо вспомнить. В эсперанто много латинских корней. «Мужчина», «муж» – по-латыни vir (вир). Попробуем.
– Ви виро? (Вы мужчина?)
Эа рассмеялась, отрицательно качнула головой и шаловливо выбежала из комнаты. Кто бы мог подумать! Совсем мальчишка!
Поужинав таблеткой, я вышел на площадку. Было прохладно. По темно-синему небу разливались шесть перекрещивающихся огромных светлых полос, которые скрывались за горизонтом. Точно легкая золотая куполообразная арка покрывала землю. Это было изумительно красивое зрелище. Только гигантские сверхмощные прожекторы могли создать эти огненные реки. Когда глаз несколько привык к свету, я увидел, что по золотым рекам плывут золотые корабли – длинные, сигарообразные воздушные суда, снующие, как челноки, с изумительной быстротой.
Налюбовавшись этим зрелищем, я обратил внимание на какой-то предмет, напоминавший большой шелковый мешок. Этот мешок был укреплен на довольно высоком шесте, и от него спускалась на площадку веревка. Несколько таких мешков висело и в других местах у края площадки. Из любопытства я дернул за веревку. Вдруг, прежде чем я успел выпустить ее из рук, меня потянуло вверх. Мешок поднялся, с шумом раскрылся в огромный парашют и метнулся за борт воздушной площадки. Я похолодел от ужаса. К счастью, я заметил рядом