Медвежья злоба. Валерий Кузенков
избы за 20 вёрст «киселя хлебать» меня не прельщало. Но улыбающийся Толик продолжал меня уговаривать:
– Я как-то летом там на моторной лодке был. Вдруг недалеко от берега мотор заглох – винт не провернулся. Думаю: что случилось? Глянул за борт, а там караси стоят, спина к спине, воды не видно. У них как раз тёр был, вот они у берега и собрались. Такое количество, что лодка не пошла. А как до берега добраться? Пробовал шестом – не получилось. Плюнул, шагнул за борт на карасёвые спины, так по ним на берег и вышел.
Толик замолчал, глядя на меня и оценивая, какое впечатление произвёл рассказ.
– Да ладно врать! – засмеялся я. – Такого не бывает.
Толик сделал вид, что обиделся.
– Не веришь? Спроси Витьку Зыкова. Мы тогда с ним вместе были. Он подтвердит…
– Ладно, верю, – слукавил я. – Но если Витьку увижу, обязательно спрошу про твоих карасей. Но сейчас-то не лето, и клевать они вроде бы не должны. Как их ловить-то?
– Ну и тёмный ты, студент! – Толик посмотрел на меня с видом явного превосходства. – У вас в институте охотоведы все, что ли, такие? Караси сейчас спят, а мы будем ловить хищника. Окуней. Полосатых и горбатых. Хочешь участвовать – завтра идём. Нет – оставайся.
Подумав с минуту, я согласился. Чего я теряю? Ничего. Зато места новые посмотрю, с Толиком пообщаюсь, а то в последнее время, кроме собак, ни с кем не разговаривал. А когда рыбы не поймаем (я был в этом уверен), выведу приятеля на чистую воду.
– Хорошо, завтра собираемся – и в путь, – обрадовался Толик. – А теперь давай перекусим, да и собаку мою покормить надо.
Я наложил ему в миску гречневой каши с зайчатиной, вышел во двор покормить собаку и, вернувшись, разлил по стаканам чай.
– Вот только к чаю ничего нет, – пожаловался я.
– Давай оладьев испечём.
– Мука закончилась. Давно сижу на сухарях, кашах да макаронах.
– Ну ты, студент, даёшь! Макароны есть, а оладьев нет. Ну-ка, тащи их сюда!
Толик взял кастрюлю и стал укладывать в неё наломанные на мелкие части макароны. Наполнив кастрюлю наполовину, залил макароны теплой кипячёной водой, накрыл крышкой и поставил возле печи. Закваска готовилась часа три, и за это время Толик несколько раз поднимал крышку кастрюли и помешивал её содержимое ложкой.
– Готово, – наконец сказал он. – Давай я буду печь, а ты завари чайку свеженького.
И он стал ловко выкладывать на разогретую и промасленную сковородку получившуюся закваску. Подождав, переворачивал оладьи, и, снова подождав, укладывал готовые в тарелку. По избе распространился неповторимый запах. Когда мы сели за стол, мне показалось, что вкуснее оладьев я не ел никогда в жизни.
– Переписывай рецепт, студент, – с ноткой превосходства сказал Толик, когда я нахваливал этот деликатес.
Наевшись, мы легли спать. Я долго ворочался и всё никак не мог представить, как же мы будем ловить рыбу. А когда заснул, мне снилось, что я ловлю огромных окуней, но почему-то на спиннинг.
– Дорогу-то