Медвежья злоба. Валерий Кузенков
больше не впивается в шею, ничто не держит, и рванул в тайгу.
Собака завизжала, прыгнула на спину зверя, вцепилась клыками в шею. Медведь, не обращая внимания на серую зубастую зверюгу, продирался сквозь кусты и где-то стряхнул с себя псину, которая ещё долго его преследовала. Только к вечеру она отстала. А медведь, найдя убежище между двух сушин, залёг и принялся зализывать раны. Злость на обидчиков придавала ему силы.
После выстрела Иван не сразу понял, что произошло. Он был уверен, что медведь упадёт, ведь целился точно в голову. Зверь же, отпрыгнув, побежал в лес. Второй раз стрелять Иван не мог, боялся зацепить Урмана.
Охотник подошёл к месту схватки, поднял тросик. Тот был слегка перекручен, именно в это место попала пуля и перебила петлю.
– Бывает же такое! – вслух подумал Иван. – Вот когда начинаешь в Бога верить.
Охотник прислушался к лаю и понял: Урман медведя и в этот раз не остановит, так что добыть зверя он не сможет. Поневоле пришлось возвращаться в зимовье.
Урман заскрёб в дверь ночью, вошёл в избушку с опущенным хвостом и услышал:
– Не виноват ты, Урмаша, моя вина… А еще везёт хромому…
Пёс повеселел и пошёл к миске с едой.
Прошло две недели. Иван следов медведя не встречал и начал подумывать, что пуля всё-таки попала в зверя и тот где-нибудь сгинул в тайге, а может, навсегда покинул его, Иванов, участок – всякое в жизни бывает.
Как-то вышел Иван на путик. Он строил соболиные шалашики, устанавливал капканы, закладывал приманку. Вскоре Урман облаял глухаря, Иван выстрелом сбил птицу. Оба порадовались: день начинался удачно. А ещё веселило душу охотника то, что сезон по соболю обещал быть урожайным. Иван надеялся план по пушнине выполнить до Нового года и так размечтался, что не сразу услышал, как впереди негромко рявкнул зверь. Визг собаки вернул человека к реальности. Охотник бросился на помощь другу. Подбежал и увидел, что Урман с перебитым позвоночником и разорванным брюхом лежит у ручья, земля вокруг залита кровью. Иван присел, положил голову собаки на колени:
– Урмаша, как же так? Как же ты его не причуял? Я тебя вылечу, не волнуйся. Держись…
Урман смотрел в глаза хозяину, попытался прижать уши и хвост, как это делал, когда чувствовал за собой вину. В этот раз у него получилось плохо. Лайка закрыла глаза, по её телу пробежала дрожь.
Всю ночь Иван провел рядом с мёртвым Урманом, вспоминал совместные охоты, а утром похоронил собаку возле зимовья. Два дня охотник не выходил из избушки, лежал, слушал, не слыша, радио, пытался читать. Промыслу теперь конец, без собаки в тайге делать нечего. Иван знал твёрдо: хромой его в покое не оставит. Один раз он подкараулил Урмана, теперь его, Ивана, черёд. Само собой пришло решение идти в посёлок. До него хода дня четыре. Там можно выпросить или купить собаку. Через неделю с небольшим он вернётся в тайгу, тогда и поквитается с хромым медведем.
На рассвете Иван взял карабин, рюкзак с продуктами,