Твердый сплав. Эдуард Талунтис
помимо обычных материалов.
– Да, да, – кивнул Курбатов. – Но мы отвлеклись в сторону. Я слышал, у вас сейчас неприятности на заводе?
Рассказ был долгий, но он слушал ее, не перебивая; ему понравилось, что Воронова совсем освоилась и чувствует себя непринужденно. Так и должно быть, – ведь у них беседа, и только…
– В общем, все сразу свалилось… – кончила Катя. – И эта находка… Я как прочла, что рассказ какого-то старшины касается шпионов, так к вам бросилась…
– Сразу и побежали?
– Да, сразу. Ведь шпионы по вашей части?
– Значит, прочитали?
– Сознаюсь, простите уж за любопытство… Но ведь это к лучшему, не правда ли?
Курбатов помолчал, думая. Но Катя, не ожидая вопроса, продолжала:
– Мне в глаза бросилось, что говорится о Солнечных Горках. И я сразу вспомнила тот день. Уж очень он какой-то особенный был.
– Кто же тогда находился в подвале? Кого-нибудь помните? – майор хотел было оборвать ниточку Катиного рассказа, а потом решил, – пусть говорит. Он только сильнее сцепил пальцы и не сводил взгляда с лица девушки. А она опустила глаза и медленно перебирала концы шелковой косынки, накинутой на плечи.
– Кто же там был?.. Кто же?.. Честное слово, не припомнить… Соседка. Какие-то люди. Много людей… Вам ведь надо подробно? Да? – она посмотрела Курбатову в глаза и снова задумалась. – Мне тогда было только шестнадцать лет… Я никого не разглядывала. Мы ждали, с нетерпением ждали, чтобы скорей уйти. Боялись, что немцы найдут нас… Потом пришел моряк, я была около него… Нет, трудно… Сколько лет!.. Я, может, потом вспомню и скажу вам…
Курбатов понял состояние Кати, понял, что она действительно не помнит никого, кто был тогда с нею. Он протянул ей протокол – подписать, отметил пропуск и, встав, протянул на прощанье руку.
Лавров очень давно не был в этом городе. Последние годы он служил в одной из сухопутных частей: на флот из морской пехоты он так и не вернулся. После небольших городов все здесь ему казалось исполинским – и здания, и улицы, и деревья. Он шел по краю тротуара, чтобы никому не мешать своим чемоданом, разглядывал прохожих, объявления, автомашины.
Через полчаса он вошел в дом на Петровском проспекте и, получив у дежурного пропуск, уже догадавшись, куда его вызвали, но не зная – зачем, поднялся на второй этаж, где была комната 39.
На его стук ответили: «Войдите!» – и он толкнул дверь. В кабинете сидел мужчина в штатском. Лавров сначала хотел отдать честь, но передумал и только глухо щелкнул каблуками:
– Старший лейтенант Лавров.
Мужчина в штатском поднялся ему навстречу и, по-штатски же двумя руками пожав протянутую руку Лаврова, сказал:
– Курбатов. Очень хорошо, что вы прямо с поезда пришли сюда. Я вас ждал.
Он провел Лаврова к креслу, где только что сидел сам. Старший лейтенант вопросительно посмотрел на Курбатова.
– А-а! – засмеялся тот. – Сейчас все поймете. – Майор сел за стол. – Вы приехали сюда в связи с делом двенадцатилетней давности. Помните, в октябре сорок первого года вы, старшина Лавров,