Игорь Святославич. Виктор Поротников
Его глаза заблестели каким-то особенным блеском.
– Какая ты у меня прелестная, Фрося! – восхищённо промолвил Игорь, ласково касаясь пальцами девичьей груди и бёдер.
Ефросинья, сама восхищённая мускулистым торсом своего суженого, робко положила свои мягкие руки Игорю на плечи. Белокожая, с длинными распущенными русыми волосами, она походила на русалку.
Не желая более оттягивать неизбежное, Игорь завалил Ефросинью на полке́ и, разведя ей ноги, соединился с нею одним уверенным движением.
В лежащей под ним супруге было столько свежести и очарования, что Игорь, входя в раж, не обращал внимания на стоны Ефросиньи, хотя то были стоны не от наслаждения, а от боли.
Игорь прекратил свои телодвижения, лишь заметив слёзы в глазах жены.
Он постарался её успокоить:
– Не плачь, родная. Так всегда бывает первый раз.
Ефросинья перестала плакать, но наотрез отказалась продолжить начатое.
Игорь принялся её убеждать, что прерываться нельзя.
Ефросинья подняла на него ясные заплаканные очи и наивно спросила:
– Отчего же?
Игорь видел, что она не капризничает, а просто желает узнать истину, и он ответил:
– Мужчина должен исторгнуть семя, тогда токмо совокупление может считаться законченным.
– Но отчего же надо непременно закончить? Отчего нельзя в другой раз? – вновь спросила Ефросинья.
– Так говорил мне мой духовник, оставшийся в Новгороде-Северском, – солгал Игорь.
Ефросинья вздохнула, опустив голову. Было видно, что она согласна уступить мужу, но набирается решимости перетерпеть неизбежную при этом боль.
…После случившегося в бане Игорь и Ефросинья все ночи стали проводить вместе. Их брачный союз только теперь обрёл для них подлинную ценность. Игорю нравилась новизна в близости с женой, его очаровывала неопытность Ефросиньи, как в своё время его восхищали опыт и умение Агафьи. Для Ефросиньи наступила пора открытия доселе неизвестной области её женского бытия, в котором главенствующую роль играл обожаемый ею сильный супруг. Глядя на их счастливые лица, зрелые люди посмеивались украдкой: поколе молоды – потоле и дороги!
…С боярами своими Игорь жил недружно.
По окончании Великого поста пригласил Игорь к себе в терем на честной пир всех имовитых мужей, так ни один к нему не пожаловал.
Собрались в княжеской гриднице лишь Игоревы дружинники.
Ефросинья, нарядившаяся в своё лучшее платье, была разочарована тем, что к ним на застолье не пришли ни бояре, ни их жёны и дети.
– Что случилось, Игорь? – спрашивала она. – Ты же загодя звал на пир бояр своих. Почему же никто не пришёл?
– Разобиделись на меня бояре за то, что я не дал им вволю киевлян пограбить, – сердито отвечал Игорь. – Жадность им глаза застит, а до сострадания к ближнему никому дела нет. Не пришли ко мне на пир, ну и чёрт с ними! Я простых людей на пир позову, эти кобениться не станут.
Разослал Игорь горластых