Путь воина. Арсений Втюрин
увидел возле мачты своего сына в окружении трёх дюжих бородачей-охранников, приставленных к ребёнку кормчим. Где-то далеко-далеко в мозгу промелькнула и тут же исчезла мысль: «Они сделают всё для спасения моего сына!»
И в следующее мгновение он, забыв обо всём, уже бился на мечах с рослым пиратом, предводителем шнеки. Быстрым и ловким движением воевода отбил рубящий удар сверху, перевернул в воздухе клинок и остриём ранил противника в бедро, но убить не успел. Сильный толчок сбил его с ног. Корлин интуитивно понял, что с противоположного борта к лодье пришвартовалась вторая шнека. Хруст абордажных крючьев и рёв новой атакующей волны пиратов подтвердил его догадку.
– Бакан! Разверни ратников к другому борту! – Воевода вскочил на ноги и снова нашёл взглядом сына внутри треугольника из своих воинов. Бородачи-великаны, прикрывшись щитами, размеренно работали мечами, отбивая яростные наскоки многочисленных врагов.
– Берегись, воевода! – Крик кормчего резанул по ушам, заставляя Корлина отпрянуть в сторону. И не зря! Раненный им враг тоже был на ногах и замахивался мечом. Но движения его уже сильно замедлились, что позволило воеводе уклониться от удара и в свою очередь рубануть сбоку по незащищённой части тела пирата. Острое лезвие с лёгким чмоканьем вошло в шею. Фонтан крови ударил в бок, заливая доски палубы. С расстояния в пару локтей воевода отчётливо видел, как жизнь стремительно покидала рухнувшее навзничь тело.
Гибель вождя вызвала замешательство в рядах дáнов, и уже казалось, что они обратятся в бегство, но ещё одна шнека выросла рядом с лодьей. Полсотни лучников, стоящих вдоль её высокого борта, по команде выпустили стрелы в сгрудившихся в центре палубы ратников.
Корлин с ужасом увидел, как сразу четыре стрелы впились в Бакана. Одна из них насквозь пробила не защищённую кольчугой шею кормчего.
Воевода от бешенства заскрежетал зубами, но предпринять ничего не успел. Огромная секира воина-дана обрушилась сзади на его спину, разваливая туловище на две части.
А стрелы с высокого борта шнеки всё летели и летели.
Лежащий на боку и захлёбывающийся собственной кровью воевода сквозь белёсый туман перед глазами смог рассмотреть, как замертво свалились пронзённые стрелами бородачи-воины и какой-то грузного вида пират ударил его сына по голове кулаком, схватил за ворот куртки и, как маленького щенка, перебросил на палубу шнеки, что-то крикнув стоящим у борта лучникам.
Хриплый вдох, похожий на всхлипывание, приподнял грудь воеводы Корлина, а выдоха уже не последовало.
Глава 3
От пристального и злого взгляда Гирка у Леси похолодело всё внутри, и началась икота, которую девочка никак не могла остановить. Она знала, что если вождь так на кого-то смотрит, то этот человек совершил что-то ужасное и наказанием ему может быть смерть. Несколько раз за свою недолгую жизнь она видела, как сжимался кулак Гирка и страшный удар сплющивал голову или ломал шейные позвонки жертвы.
Но вины за собой Леся не ведала, а потому с упрямством, свойственным