Октагон. Леонид Андронов
align="center">
Не херувим и не демон
⠀
1
– Безделье рождает мысли. Человек, не обременённый работой, занят решением глобальных проблем, суть которых не может определить само человечество за тысячелетия своего развития.
В этом месте говорящий рассмеялся. Его радовала собственная проницательность. Но тут же тень набежала на его лицо. Он чуть помедлил, размышляя над своими выводами, и заговорил снова.
– Движение рождает движение. Движение рождает созидание, а безделье, соответственно, рождает только мысли, а мысли не рождают ничего, – он поднял глаза, чтобы убедиться, что его слушают, и, получив подтверждение, продолжил: – Что может сотворить мысль? Может быть, только хаос… Так думают некоторые. А я скажу так: «Из хаоса произошёл весь этот мир, следовательно, мысль, порождающая хаос, также стремится к созиданию».
Он изливал свои умозаключения одно за другим, практически без остановки, вот уже на протяжении как минимум получаса, и было видно, что остановиться ему трудно. Мыслительный процесс бурлил в его голове, щёки его порозовели от возбуждения, на лбу выступили капельки пота. Впрочем, он этого не замечал.
– Я уверен, – говорил он, сцепив пальцы, – что мысль способна преобразовать хаос во что-то совершенно иное, новое, хотя это, конечно, зависит от характера мысли. Ведь мысль может быть и пустой, и ценной. Вы согласны со мной, доктор?
Собеседник, не проронивший за всё это время ни слова, внимательно слушал.
– Да… – продолжал пациент. – Именно здесь мы приходим к выводу, что безделье, порождающее мыслительный процесс, занятие не такое уж никчёмное. Скажу больше, непосильный, безостановочный труд ради получения средств для существования и пропитания лишает нас возможности мыслить. И это страшно, – лёгкая улыбка озарила его разрумянившееся лицо. – Видите ли, состояние, в котором я сейчас пребываю, если можно так сказать, способствует мыслетворчеству. Находясь здесь, я постоянно размышляю. Я философствую, и знаете, процесс этот меня весьма веселит. И хоть ранее я противился этому, теперь я целиком отдаюсь ему.
Он засмеялся, обнажив мелкие желтоватые зубы.
– Раздумье – что может быть прекраснее! Я замечал, что могу не есть и не пить во время этого занятия. Мне становится абсолютно всё равно, что происходит вокруг – здесь со мной или там за стенами, в вашем мире. Мне всё равно, понимаете? Во время этого процесса я нахожусь в иной реальности.
Он посмотрел на доктора исподлобья, заметив, что тот делает пометки во время его монолога, но тем не менее продолжил:
– Пространство глубокого раздумья создаёт эту новую реальность, где ничего не мешает постигать истину, и находиться там и приятно, и, если хотите, полезно. Почему полезно? – он улыбнулся, увидев, что его безмолвный собеседник поднял на него глаза. – А потому что нет пустого отвлечения. Теперь я понимаю, сколько отняла у меня прежняя жизнь. Поверьте,