Джим Дух Чая. Екатерина Кадушкина
него открывалась ещё одна из его личностей, которую он так трепетно холил и лелеял. Выходишь в такие дни из дома и по дороге до кофейни тебя встречают повсюду деревья и листья под ногами тёплых оттенков – результат разрушения хлорофилла. Смотреть на них ему было приятно под музыку в наушниках, которая удачно аккомпанировала всему этому пиршеству по случаю конца лета и неизбежному увяданию. В нем просыпался нелюдимый аутсайдер и на многое становилось все равно. Как будто сам себе он давал разрешение на отказ от шумных компаний и встреч. Наступало время анабиоза и Стеф предпочитал проживать это время в одиночку. В крайнюю встречу психотерапевт снова намекал на то, чтобы добавить эсциталопрам в небольшой дозировке, что сняло бы лишнюю тревогу, но ему так было лучше. Депрессивные эпизоды стали неотъемлемой частью его самого, это как руку себе отрезать, – нет, спасибо..
Дождливые дни приносили ему не только мрачные мысли, но и вдохновение для размышлений. Он больше времени проводил в одиночестве, с книгами в руках, с мыслями – в голове, чашкой кофе – в кружке. Прогулки по паркам и скверам стали для него редким удовольствием.
Каждое утро начиналось одинаково: закрытые шторы, тихий звук капающей воды за окном и медленный процесс пробуждения. Физическое онемение постепенно уступало место ментальной ясности, которая, однако, быстро затмевалась тревогой и безысходностью. Его дом становился его крепостью, отстраняя его от внешнего мира, но и одновременно заключая его внутри себя. Раздумья о принятии медикаментов терзали его, но он знал, что это не избавит его в сущности от себя самого, его собственной личности. Эти депрессивные эпизоды стали частью его самого, насыщенной и глубокой, и он сомневался, стоит ли лишать себя столь важных, хоть и тяжёлых переживаний.
Решив всё же отвлечься, Стефан направился в любимую кофейню, где всегда находил утешение в аромате свежемолотого кофе и уединении у окна с видом на оживлённую улицу. Меланхоличная мелодия в наушниках завершала картину, сопровождая его мысли вдоль извилистых дорожек памяти. Кофейня, расположенная на углу одной тихой улочки, была настоящим оазисом тепла и уюта среди осеннего пейзажа. Здания в стиле модерн, окружающие её, возвышались, как величественные стражи, украшенные изящными коваными балконами и витиеватыми орнаментами. Вечерние фонари, мягко освещали улицу, создавая атмосферу сказочного города, где каждый уголок дышал историей и искусством. Входная дверь кофейни была украшена резными деревянными панелями и витражами, через которые проникал неяркий свет, придавая помещению особую магию. Внутри царила атмосфера спокойствия: мягкие кресла, деревянные столики и полки, уставленные книгами и старинными кофейными мельницами. На стенах висели картины местных художников, изображающие осенние пейзажи с золотыми листьями и туманными утрами. К счастью, внутрь стали пускать какое то количество человек, а остальные желающие просто ждали тех,которые скоро освободят столики. Не сразу, но Стефана вскоре впустили.
– Можно эспрессо, пожалуйста, – сказал он бариста, не особо