Суровый босс для дюймовочки. Аля Алая
от яркого солнечного света, вдохнула прохладный утренний воздух. Проследила, как Кротов закинул мой чемодан в багажник своего внедорожника. Все, действительно увозит.
– Держи, – передал мне босс стаканчик с кофе уже в салоне, – тетка у тебя конечно… с такой хваткой можно спокойно в финотдел брать. Правда есть риск, что за месяц оберет до нитки и свинтит, – он усмехнулся.
– Вот бы и не связывались с ней, – отпиваю кофе. Он еще теплый и очень вкусный, в шикарной пенкой из взбитого молока сверху.
– Пришлось, Эля, пришлось, – его взгляд задерживается на моих губах, тяжелеет.
– Что? – трогаю их, стирая пенку.
– Ничего, поехали, – отвечает хрипло.
В Московских пробках на выезд стоим три утомительных часа. И мне кажется – это плохой знак. Потом выезжаем на трассу, где первое время движемся черепашьим шагом. От долгого сиденья затекает все тело. Несколько раз останавливаемся на заправках размять ноги. Я каждый раз беру себе вреднющий хот-дог и колу. Кротов морщится, попивая воду без газа. Единственное, чем он не брезгует.
– Зря вы отказываетесь, – смакую хот-дог, вышагивая у его тачки, – двойной кетчуп, майонез, остренькая горчица и вроде бы еще чеснок, – удивленно заглядываю в булку, – тут еще соленые огурчики с квашеной капусткой, – Такого комбо даже я не ожидала. – Попробуйте, вряд ли где-то еще вы этот шедевр кулинарии встретите.
– И это радует, – не выдержав, Кротов отбирает у меня хот-дог, бросает его в урну и принимается вытирать влажной салфеткой мои губы.
– Эй, – пытаюсь увернуться от его пальцев.
– Как ты вообще дожила до встречи со мной? – кривится.
На его телефон приходит сообщение и начальник отвлекается от экзекуции. Долго читает, морщится, на меня смотрит странно. Потом опять читает, обреченно вздыхает.
– Что такое? – не могу сдержать своего любопытства. Пытаюсь заглянуть Кротову через плечо, но тот телефон блокирует, прячет в карман брюк.
– Пошли, что-то я проголодался.
И направляется прямо в закусочную при заправке. Долго смотрит на вращающиеся на гриле сосиски, морщится. Потом заказывает себе хот-дог со всем.
– И мне, – встреваю я, – а то вы мой выбросили, а я недоела.
– Два… и колу. Тоже две.
Что ж там такого у него в сообщении было, что Александр Дмитриевич решил самоубиться через сомнительный хот-дог и колу? Подходим к замусоленному столику, он закатывает глаза. Мне приходится быстренько вытереть все влажными салфетками. Благо в машине у него целых две больших пачки.
Кротов садится на потрескавшийся кожзам, я плюхаюсь рядом. На диванчик напротив не решаюсь, кажись его мыши погрызли.
– Тетка твоя свинтила.
Ого.
Смотрю на наручные часы. С тех пор, как мы уехали прошло полдня, шустро она.
– Банковская история твоя пришла. Прямо сюрприз за сюрпризом, – Кротов забирает из рук толстого повара в заляпанном переднике наши хот-доги. Нюхает свой, придирчиво сосиску рассматривает.
– А вы не в курсе кредита