Осень в Сокольниках (сборник). Эдуард Хруцкий
дымок.
– Мне Надя-диспетчер сказала, что вы моим бывшим сменщиком интересовались. Так?
Крылов кивнул. Кухарский держался спокойно, говорил насмешливо. И весь он, в дорогих джинсах, рубашке с погонами и множеством карманов, не нравился Крылову, вызывал в нем еще неосознанное недоверие.
– Я что об Олеге сказать могу, машину он любил, в спортивной команде, гоночной, участвовал. Работал хорошо. Жалоб на него не было. Да это вы, наверное, сами узнали. Я его поначалу встретил плохо. Дважды судимый, блатной, кто такому поверит. А он парнем оказался настоящим. Конечно, копейку любил. Да кто ее не любит?
– Я не об этом хотел вас спросить. Я…
– Нет, об этом, – перебил Крылова Кухарский, – вы, лейтенант, должны спрашивать меня об этом. Кудин ушел из парка после того, как его задержали ваши коллеги прямо у проходной. Взяли, а потом отпустили. Я это говорю вам не просто как водитель Кухарский, а как депутат Моссовета.
– Депутат Моссовета? – удивленно переспросил Крылов.
– Именно. – Кухарский расстегнул карман рубашки, вынул синюю депутатскую книжку.
Крылов взял ее, прочел. Звание депутата Моссовета никак не вязалось с внешним видом этого человека. Кухарский был одет с показным эстрадно-киношным шиком. Так обычно любят одеваться завсегдатаи загородных кабаков.
– Давайте отойдем, – предложил Кухарский, – вон там, на пустыре, лавочка есть.
Они уселись на лавочку прямо на пустыре, у рубчатого металлического гаража.
Рядом с лавочкой валялись разбитые бутылки, пустые консервные банки. Кухарский ударил носком начищенного мокасина банку, и она с грохотом покатилась по земле.
– Все загадили, пьянюги. – Он опустился на лавку, хлопнул по доске ладонью, приглашая Крылова сесть рядом.
– Ну, на чем мы остановились, лейтенант Александр Петрович?
– Вы, Андрей Степанович, были недовольны моими коллегами.
– Да, недоволен, очень недоволен. Пришли, забрали и увезли. Но потом выпустили. Как один из ваших сказал, «за недоказанностью».
– Выпустили или отпустили?
– Какая разница?
– Большая. Выпустили из-под стражи, а отпустили просто так.
– Дело не в этом, лейтенант. У Кудина жизнь была не сахар…
– Никто не виноват в том, что он дважды судим за соучастие в квартирных кражах, – жестко сказал Крылов. – Вы на милицию обижаетесь, но ведь не мы сажали его за руль машины, на которой перевозили краденое.
– Твоя правда. – Кухарский выбил трубку о каблук.
– Зря вы так выбиваете.
– Почему?
– Трубка у вас хорошая, из вереска, можно мундштук сломать.
– Привычка дурацкая. Но все-таки.
– А все-таки, может быть, кто-то из моих коллег был не прав, я не отрицаю. Но ведь не просто так взяли Олега Кудина, значит, что-то заставило предположить, что он был замешан в преступлении.
– Я, лейтенант, не знаю, для чего ты его ищешь. Одно скажу: мы, конечно, таксисты, народ разный. И чаевые берем, и всякое такое. Только ты в «Литературке» письмо таксиста читал, наверное?
Крылов