Осень в Сокольниках (сборник). Эдуард Хруцкий
она, пожалуй, единственная из всей семьи была искренне привязана к нему.
– Как твои дела, малыш? Что в институте?
– Никак пока. Колыбель знаний на картошке, а меня освободили после гриппа.
– А что они там делают? – искренне удивился Вадим.
В прошлом году он заезжал на день рождения Нины и видел большинство ее сокурсников – тоненьких, хрупких девочек и длинноволосых молодых людей, мало похожих на мужчин, способных поднять мешок картошки.
– Работают, дядька, работают. Соприкасаются с жизнью. Наш мастер говорит, что будущему актеру просто необходимо соприкасаться с жизнью.
– Ваш мастер, девочка, большой теоретик.
– Ты его плохо знаешь.
– Возможно. Но я твердо знаю одно, что студенты должны учиться, рабочие работать, а колхозники убирать картошку.
– А милиционеры? Хватать и не пущать?
– А это уж как придется. Мы действуем не по системе Станиславского, а по обстановке.
– Ох, дядька, лучше бы вам ввести систему.
– А она у нас есть, у всех у нас. У меня, у тебя, у твоих сокурсников.
– Что же это?
– Закон, девочка.
– Ты старый, и с тобой спорить неинтересно. Ты всегда прав.
– Нет, девочка, я далеко не всегда прав, к сожалению. Кланяйся родичам.
– Когда ты приедешь?
– Как получится.
– Я позвоню тебе, ладно? – Племянница опять уткнулась в книгу.
Конечно, можно было вызвать машину. Вполне можно было. Но на отдел им полагалась всего одна машина, которая вечно была в разгоне. Как часто бывает, режим экономии вводился не там, где нужно.
Вадим шел по узкой лесной тропинке и думал о том, что ждет его в Москве, в управлении, еще дел, к сожалению, хватало. Когда он вышел на площадь Киевского вокзала, часы показывали пять. Человек, ради которого Орлов приехал в Москву, ждал его только в восемь. Оставшиеся три часа он хотел посвятить уборке комнаты и разбору новых книг, но многолетняя привычка заставила его зайти в автомат и набрать телефон своего заместителя.
– Минаев, – услышал Вадим в трубке чуть хрипловатый голос.
– Это я, Александр Петрович.
– Вадим Николаевич?
– Именно.
– Где вы?
– На Киевском вокзале.
– Сейчас машину пошлю, вас начальник управления ждет.
– Что случилось?
– Не знаю.
– Пусть водитель подъедет к пригородным кассам.
Орлов опустил трубку, привычно проверил, не выпала ли обратно монетка, вышел на улицу и закурил.
Вестибюль ГУВД был прохладным и гулким, как станция метро. У лифта Орлова перехватил следователь капитан Проскурин. Орлов не любил его, хотя ценил за хватку. Был Проскурин человеком въедливым, скрупулезным и нудным. Работать с ним для сотрудников розыска было истинным наказанием. Проскурин любил документы и требовал от инспекторов идеального оформления любой бумажки.
Увидев его, Орлов понял, что сейчас на него обрушится целый водопад претензий и жалоб.
– Вадим Николаевич, товарищ подполковник. –