Последний мерзавец. Ольга Сергеевна Рузанова
спросил бы. Ты ж ей слова не дал сказать.
Падаю в кресло и опрокидываю голову назад. Сейчас бы холодного пива, прохладного душа и качественного минета. Заебался с утра.
– Тох… любопытной Варваре яйца на базаре оторвали.
– Может, старый хрен тебе половину царства своего оставил. Ты бы поговорил с бабкой.
Еще один. Не выношу непрошенных советов. И навязчивости тоже не терплю. Мне, может, баннер у мэрии города повесить «Срать я хотел на Бергов», чтобы они перестали донимать меня?
– И сестренка у тебя ничего, конечно… выросла незаметно.
– Понравилась?
– Сладкая сучечка. – ухмыляется Тоха. – Я б вдул.
Выросла, да. Из пухлого гнома превратилась в цыпочку.
Я помню, как они с ее мамашей появились в городе. О них трындели все, кому не лень. Кто та чудо-женщина, которая смогла загнать под каблук самого Берга? Меня же тогда больше интересовала девчонка, которой он с такой легкостью дал свою фамилию.
Увидел ее я только спустя год около городской гимназии. Берг лично привел ее в первый класс. Очкастое бесформенное нечто с торчащими в разные стороны кудряшками.
Одноклассники открыто ржали надо мной. Дескать, посмотри на кого променял тебя твой папаша. Не счесть, сколько носов я разбил за те слова. И сколько раз меня чуть было не отчисляли из школы.
Я был уверен, что через полгода, максимум год, он разведется и вышвырнет их обеих из города. Но нет. Крепко зацепились. Пухлая болонка училась на отлично, пела, плясала и даже подалась в волонтерскую службу. Одним словом, сделала делала все, чтобы мой амбициозный папаша мог гордиться ею.
Первое время меня задевало.
Да что там задевало!.. Меня бомбило от злости и ненависти ко всему их идеальному семейству. Разрывало на части от несправедливости и обиды. Его девчонку возил в гимназию личный водитель на новом Мерсе с тонированными стеклами, я же вкалывал все лето на стройке, чтобы заработать на свой первый байк. Она два раза в год отдыхала на дорогих курортах, я – купался с пацанами в грязном котловане в пригороде.
Мать, глядя на это, тихо проклинала Берга, но советчиков подать на алименты и поднять скандал, открыто посылала на хер.
Позже, с окончанием переходного возраста, я успокоился. Понял, что мой мир не вертится вокруг задницы Берга с его миллионами и что человека делают не бабки его родителей, а он сам.
Фокус внимания с девчонки снялся сам собой, когда ее мамаша вылетела из их дома как пробка из шампанского. Раздражала она лишь в те редкие моменты, когда попадала в кадр.
Но сегодня выбесила тем, что осмелилась сунуться ко мне сама. Хорошая жизнь атрофировала ее инстинкт самосохранения?
– Поверь мне, Антошка… – проговариваю, не открывая глаз. – Тебя скорее кастрируют, чем позволят вдуть породистой болонке.
– Да, ладно… У тебя породы куда больше, чем у нее, а ты покрыл почти всех сук в округе…
Не всех, а только самых красивых. А их, к сожалению, не так много.
Кстати…
Открываю глаза и, выпрямив спину, вынимаю телефон из кармана. В нем несколько непрочитанных сообщений от Викки. Она пишет, что