Бакалавр 4. Сергей Куковякин
нехорошее случается.
Девицы друг к дружке ближе придвинулись. Одна другую даже за руку взяла.
– Подошли ближе. Смотрим – у куклы глаза вытыканы, а так всё остальное целое. Платьице даже на месте, – замогильным голосом продолжает Васька. – Удивились мы этому и дальше двинулись.
– Ой, а я бы уже обратно побежала, – прошептала первая девица.
Вторая головой согласно закивала. Рядышком с первой она бы тоже уже неслась подальше от этой страшной куклы.
– Идём, значит, дальше… Вторая такая кукла нам встречается. Потом третья. Все старыми ржавыми гвоздями прибиты и без глаз. Только куклы тут уже не новые, от дождей и снегов вид потеряли, одежда их выцвела и лохмотьями болтается… – добавляет и добавляет страха храбрый и отважный этнограф.
Девицы уж чуть не повизгивают. Образное у лиц женского пола мышление. Во всех красках представляют они и поздний вечер в лесу, и чавкающую под ногами воду, клочки тумана на ветках кустов… Кукол этих, страхолюдин, безглазых.
– На полянку вышли. Посреди её пень стоит, а вокруг него на колах, в землю вбитых, опять же куклы развешаны. Тут уж совсем не целые – у какой голова отпала, у какой рук нет или безногая… – продолжает рассказывать Васька.
Мне про кукол совсем не интересно слушать.
– Пошёл я спать, – тёплой компании говорю.
Васька мне только рукой махнул, а девицы даже головы не повернули…
Так и не знаю теперь, чем эта история про кукол закончилась.
Глава 5 Ещё один Васькин рассказ
Среди ночи проснулся. Поезд где-то стоял. Станция, видно, маленькая – крохотный домик-вокзал с плохо читаемым названием этого забытого всеми места. На столбе в шаре лампочка еле светит, а вокруг её снежинки вьются.
Мои соседи ещё не ложились. На столике у вагонного окна две винных бутылки. Одна ещё целая, а вторая – уже распробованная. Еда какая-то рядышком, стаканы…
Васька и девицы в казенные одеяла замотались – прохладно в вагоне, экономят железнодорожники на отоплении.
– А, в деревне той жители и говорят нам, что бы мы в крайний дом там не ходили. Ну, не в их деревне, а уже в той, что заброшена. Старуха там жила одинокая, делами всякими бесовскими промышляла. – негромко Васька девицам свои побасенки рассказывает.
Васькин голос, скорее всего, меня и разбудил. Есть за мной такое – когда сплю, громкие звуки мне не мешают, а от тихой речи могу и проснуться. Вот так интересно мой организм устроен.
Васька руку из-под одеяла высунул, остатки из бутылки разлил. Всем поровну. Девицы уже не возражали – страх свой алкоголем глушили.
Опростали они свои стаканчики, что-то со стола поклевали. Васька по вагонной полке ближе к одной из девиц придвинулся, край своего одеяла на неё накинул. Как бы, шалашик такой уютненький на двоих соорудил.
– Были мы в тот раз только с напарником – маленькая была экспедиция. Доехали до той деревни, машину оставили у околицы. Стали саму деревню смотреть. Пустая деревня – до нас в ней уже не одна