Моги. Не там, где ничего не случается. Олег Аблясов
из мысленного лабиринта, сложной и не измеряемой в силу невидимости конструкции, которую мы, моги, можем устанавливать по собственной воле для защиты рубежей нашего поселения. Чтобы отпугивать незваных гостей. А поскольку лабиринт состоит из множества отпущенных на волю мыслей, то некоторые из них могут, со временем самостоятельно научились, уплотняться, сгущаться из состояния невидимых мыслей в форму видимой материи. И уходят из мысленного лабиринта за его пределы плутать по свету. Но далеко уйти не могут, потому что материализовавшимся мыслям всё-таки присуща нестабильность, ну, то есть, долго в одном и том же неизменном виде они не существуют, потому что домысливаются и передумываются – это заложено в характеристики мыслей. И, в конце концов, исчезают. Поэтому, если встречают кого-то, то ведут себя чрезвычайно агрессивно, экономя время своего существования.
Глаза папы и Поэ, пожалуй, достигли максимально возможного диаметра. Но папа нашёл силы спросить:
– Если на меня напал слон… ник, это значит, что этот иллюзоид сформировался из чьих-то… ваших… кого-то из вас… мыслей о слонах?
– Совершенно верно! Иллюзоиды формируются из подобных мыслей. Ну, то есть, из мыслей о слонах иллюзоид голубя не получится, только слон.
Мог Амадей вгляделся в лица своих собеседников, помялся, потом, растопырив пальцы и пожав плечами, развёл руки в стороны с ладонями вверх, тем самым сделав паузу, чтобы мужчина и девочка неуютно поёрзали. Помолчав, продолжил.
– Бывает, что мысленные фантомы, иллюзоиды, натыкаются на остаточную пустоту.
– А это что такое?!
– Мы, моги, иногда, когда хотим или когда очень надо, можем мгновенно преодолевать максимальные расстояния, только сильно сосредоточимся на том месте, где нужно быть, и мы уже там. Но в том месте, откуда мы исчезли, какое-то время существует остаточная пустота. Это не затягивающееся какое-то время пространство. Вы, если порежете палец, то видите, что кожа стягивается не сразу, а постепенно, вместе с тем, как ранка заживает. Так вот, мгновенно преодолевая какое-то расстояние, мы волей-неволей наносим рану пространству. И эта рана не сразу затягивается. И значит, там остаётся пустота.
– Не верю своим ушам, Поэ… – с трудом пошевелил губами папа.
– Так вот. Когда иллюзоид натыкается на пустоту, его дееспособность усиливается. Он может пробить брешь в пространстве в какую угодно сторону. В данном случае, это был мысленный фантом взбесившегося слона, который пробил брешь в места, где водятся слоны, чтобы они усилили его влияние. Поэтому на вас очень издалека бежали реальные слоны. И поверьте, если бы я не успел вовремя, а тут важно вовремя успеть стянуть края дыры, они бы выскочили из бреши пространства прямо на вас. Всем своим стадом. И они были бы уже не маленькими, а в натуральную величину. И были бы уже не иллюзоидами, а реальными слонами.
– Но этот же слон был маленький…
– Этот иллюзоид слона прекращал своё существование, постепенно теряя размеры и реалистичность. И когда