Поцелуй железа. Клэр Сейджер
чтобы на наших тарелках на следующей неделе было что-то, кроме капусты и кабачков, нужно охотиться. Мы доедали остатки муки, а мясо крайний раз я ела много недель назад. Если бы я была хорошим охотником, я бы выходила днем с луком и стрелами.
Если бы…
Я была хорошим стрелком, но ужасным охотником. Дворецкий Хорвич был еще ничего и регулярно приносил к столу кроликов, но после неудачного падения на лед прошлой зимой он больше не мог охотиться. Так что мне приходилось выезжать по ночам на поиски добычи. А когда-то мне часто приходилось бывать на балах… таких же, как и сегодня вечером.
Когда-то виконтессу леди Кэтрин Феррерс приглашали всюду, но не теперь. Она перестала принимать приглашения много лет назад, и в гостиных больше не слышно догадок на этот счет. Уже давно никто не называл меня леди. Теперь просто Кэт.
Однако мне все равно приходилось интересоваться балами. Пусть я и не могла посещать вечеринки, – появляясь в одном и том же старомодном платье, я бы не получила ничего, кроме насмешек, – я могла использовать их в своих целях. Более практичных.
Я резко подняла голову. Что это был за звук? Рукой в перчатке я прикоснулась к плечу Весперы, остановив ее, и прислушалась, затаив дыхание. Сначала я была уверена, что мне послышалось. Просто приняла желаемое за действительное. Но в воздухе раздался отдаленный стук, который можно было скорее ощутить, чем услышать, и Веспера сжалась подо мной, как пружина.
Несмотря на все эти годы, адреналин до сих пор бил мне в голову, по коже пробегала дрожь, а сердце громко колотилось. Это был тот самый случай, когда я нарушала правила. Свои же собственные. Они были просты. Есть безопасные места и действия. Дом. Выращивать наши овощи. Ухаживать за Весперой. А есть небезопасные места и действия: почти везде и почти все. Я не хожу в такие места и не делаю ничего небезопасного. Исключение – ночные вылазки.
Потому что они были не так опасны, как то, что меня ждало, не делай я этого, – потеря дома.
Кроме того, все было продумано. Я выходила по ночам и знала все пути отступления. Капюшон и маска скрывали меня. И держу пари, что моя саблезубая кошка – самая быстрая во всем Туманном Альбионе. Было много причин, почему меня так и не поймали. И слава богам. Как никак за разбой на дороге – смерть, и особенно это касается наводящей ужас Опасной Леди, как прозвали ее газеты – то есть меня.
Через полминуты после первого стука копыт на дороге послышался скрип и грохот движущейся кареты. Гуляки возвращались домой. Пьяные и уставшие. Если повезет, их возница тоже развлек себя флягой, что облегчало мне работу. Поджав ноги, я потихоньку направила Весперу к самой опушке леса. Нам нужно было выждать до самого последнего момента, когда бы я смогла перекрыть дорогу с поднятым пистолетом в руках…
Внезапный крик пронзил ночь. Мое дыхание замерло. Даже Веспера, хорошо подготовленная ко всякого рода неожиданностям, подняла голову. Крик был похож на человеческий. Но только похож. Мне был хорошо знаком этот звук. Лиса.
Я выглянула на дорогу. Моей добычей была карета, запряженная четырьмя саблезубыми кошками, что означало деньги. Много денег. У них есть все, чтобы заплатить мне за дальнейший проезд. И вновь этот визг вырвался из лесной чащи.
Проклятье.
Если возница решит, что это кричит женщина, он повернет обратно. А вместе с ним и мои деньги. И сегодняшняя вылазка пройдет впустую. Да, будут другие ночи, но сегодня? Все складывалось как нельзя лучше – лорды и леди возвращались с балов, позвякивая драгоценностями. И хотя я все равно не получила бы за них полную стоимость от моей скупщицы, мне бы этого хватило. С почти пустой кладовой я была согласна и на это.
Снова визг. Карета затормозила.
– Проклятье, – пробормотала я, заставив Весперу сдвинуться с места.
Я должна прогнать эту лису.
Мы пробирались сквозь лес достаточно далеко от кареты, так что они вряд ли слышали шорох, издаваемый Весперой. Даже если они и слышали, то наверняка свалили это на чертову лису, визжащую, как женщина, которую расчленяют.
Листва и ветки проносились мимо, и мне пришлось пригнуться ближе к спине Весперы, чтобы лучше видеть перед собой. Она огибала толстые дубы и перескакивала через поваленные стволы, выдыхая пар в прохладу ночи.
Когда мы очутились на поляне, залитой лунным светом, сквозь кроны деревьев можно было различить серебро призрачно-белой полосы, прорезающей ночное небо. А передо мной – красная молния, такая же яркая, как осенняя листва.
Эта лиса решила испоганить мне весь вечер. Хотя быстро стало ясно, что у бедняги ночь выдалась еще хуже, чем у меня: тускло переливалась тонкая проволока от ловушки. Один конец был прикреплен к дереву, а другой скрывался в густом мехе на шее животного. Лиса не рычала и не отпрянула от меня. Большими, но спокойными темными глазами она наблюдала за мной, словно гадая, что я сделаю дальше. Такое было глупо предполагать, потому что животные так не думают, однако… Она смотрела. И ждала.
Даже в таком серебристом свете ее густой мех был такого благородного рыжего оттенка, какого я не видела прежде, –