И повсюду космос. Избранные стихотворения и поэмы. Виктор Соснора
по расцветке
отважны,
как слалом.
Черные розы —
черное пиво,
каменноугольные бокалы.
Красные розы —
кобыльи спины
со взмыленными боками.
Белые розы —
девичьи бедра
в судорогах зачатья.
Желтые розы —
резвящиеся у бора
зайчата.
Розы
в любом миллиграмме чернил
Пушкина, Шелли, Тагора.
Но уподобилась
работорговле
розоторговля.
В розницу розы!
Оптом!
На масло,
в таблетки для нервов!
Нужно же розам
«практическое примененье».
Может,
и правильно это.
Нужны же таблетки от боли,
как натюрморты нужны
для оживленья обоев.
Правильно все.
Только нужно ведь печься
не только о чадах и чае.
Розы как люди.
Они вечерами печальны.
И на плантациях роз
такие же планы, коробки, субботы.
Розы как люди.
С такою же солнечной,
доброй,
короткой судьбою.
2. «О чем скорбели пескари…»
О чем скорбели пескари?
О чем пищали?
Жилось им лучше аскарид.
Жирен песчаник.
Не жизнь, а лилиевый лист.
Балы, получки.
Все хищники перевелись.
Благополучье.
Кури тростник.
Около скал
стирай кальсоны.
А в кладовых!
Окорока
стрекоз копченых!
А меблировка!
На дому —
О мир! О боги!
Из перламутра, перламут —
ра все обои!
Никто не трезв,
никто не щупл,
все щечки алы…
Но только не хватало щук,
зубастых,
наглых,
чтоб от зари и до зари,
клыки ломая…
Блаженствовали пескари.
Не понимали.
3. «В страницах клумбовой судьбы…»
В страницах клумбовой судьбы
несправедливость есть:
одни цветы —
чтобы любить,
другие —
чтобы есть.
Кто съест нарциссы?
Да никто.
И львиный зев не съест.
Уж лучше жесть или картон, —
и враз на жизни —
крест.
Кто любит клевер?
Кто букет
любимой подарит
из клевера?
Такой букет
комично подарить.
Но клевер ест кобыла —
скок! —
и съела из-под вил.
Но ведь кобыла —
это скот.
Нет у нее любви.
Не видеть клеверу фаты.
Вся жизнь его —
удар.
Гвоздика —
хитрые цветы.
И любят, и едят.
Но чаще этих хитрецов —
раз! —
в тестовый раствор.
А розы
любят за лицо,
а не за существо.
4. «Я