Кабул – Кавказ. Виталий Волков
и его советчикам предстояло решить внезапно возникшую дилемму. Хотя внезапность была относительная: ко всему, что происходило в этой стране последние полтора года, можно было по собственному выбору относиться и как к неожиданности, и как к закономерности, и просто как к данности. В зависимости от глубины цинизма, ума или уровня марксистско-ленинской подготовки. Три часа назад в покоях Ларионова появились три афганских министра и попросили ни больше ни меньше, как вывезти их в Союз. «Иначе – конец», – примерно так сказал Сарвари, яснее других формулировавший мысли по-русски. Три министра, Сарвари, Гуляб и Ватанжар, утром беседовали с Амином, и беседа эта, прошедшая на повышенных тонах, ничего хорошего заслуженным членам партии не сулила. Чтобы не откладывать дела в долгий, глухо заколоченный деревянный ящик, члены партии направились к Ларионову и теперь, после разговора с ним, ждали решения своей судьбы.
Сам Ларионов принять такого решения, естественно, не мог, но переложить его на кого-то из ближнего окружения тоже не получалось – просто не на кого было. Информировать посла Центр не рекомендовал, да это и не имело смысла – зачем человеку мешать искренне дружить с Амином? Так ведь, товарищ А.? Конечно, хорошо бы посоветоваться с Сафоновым. Он близок к Амину, он его «московский поводырь», советник по политической линии. Но… За министрами-таракистами наверняка велась слежка, и «светить» Сафонова, наводить и без того подозрительных аминовцев на вредную мысль о готовящейся заварушке вовсе не стоило. Поэтому, оставив беглецов в кабинете, Ларионов отправился в свою укромную комнатку на совещание с товарищами А. и Б.
Фокус состоял в том, что найти компромисс между бутылочными советчиками казалось безнадежным делом: стоило отправить министров в Москву, и скандал между А. и Б. был бы обеспечен в лучшем виде. А значит, оставалось, пользуясь стандартным методом «от противного», отправить Сарвари с компанией по домам, пообещав от имени товарища Б. всеми доступными способами влиять на чересчур круто запрягающего товарища А. И, конечно, это обещание «большой брат» сдержал бы, поскольку советских советников вовсе не радовали сообщения о том, что в тюрьме Паличерхи уже бульдозерами зарывают трупы «врагов народа». Советы дипломатично, но все настойчивей предостерегали афганских лидеров, сперва Тараки, а теперь Амина, от излишней жестокости.
«Нет опасней бывших друзей, ставших врагами, – возражал товарищ А. товарищу Б. с менторской убедительностью лектора по научному коммунизму. – Лес рубят – щепки летят»!
Ларионов покачал головой и легонько пощелкал по товарищу Б. указательным пальцем. В деле был небольшой нюанс. Ранним утром агентура сообщила, что, по непроверенным данным, готовится встреча товарища А. с господами из американского посольства. И что в эту историю сунул свой длинный нос сам господин Брэд Пит. В другой ситуации Ларионов дал бы информации отстояться, проверял бы ее и проверял, но как раз вчера вечером из Москвы поступила шифровка, состоявшая из трех важных частей.