Кабул – Кавказ. Виталий Волков
весной оказали товарищу Тараки, сейчас положение было бы стабильным. Нам не приходилось бы, как ворам, выкрадывать из дружественной страны последовательных революционеров.
Окончив речь, идеолог строго посмотрел на министра иностранных дел.
«Гробы ты сейчас вывозил бы», – подумал Андронов, но опять воздержался от слова – ему, как и другим участникам закрытого совещания в Кремле, было понятно, что коллективное решение на самом деле уже принято, хотя поодиночке большинство, может быть, распорядилось бы своим мнением иначе. Потому что коллегиальное решение – это не равнодействующая малого числа равнозначительных сил, а проекция этих сил на одну, всем «коллегам» известную из контекста ось. Ось, порой называемую платформой, порой – установкой партии. В зависимости от того, как понимать зрелую советскую власть – как политический режим или как образ мысли.
Все уже было ясно, и все-таки без мнения Андронова обойтись было нельзя. Непорядок.
– Юрий Владимирович, а ваше мнение? К чему мы должны быть готовы в случае вывоза министров в СССР? – спросил до того тоже молчавший осторожный глава советского правительства.
– К созданию «теневого кабинета» из таракистов. Ко всевозможным дипломатическим уговорам Амина. И если мы, – он подчеркнул это «мы», – готовы занять последовательную позицию, то к силовому вмешательству… Но, я надеюсь, до этого не дойдет, – молвил он и обернулся к министру обороны.
– В этих условиях, может быть, стоило бы вывезти министров силами военных? Мы располагаем такими силами, – сказал маршал.
– Мы тоже. Группа наших специально подготовленных и залегендированных сотрудников полностью держит ситуацию под контролем. А участие военных скомпрометирует нас и обострит реакцию руководителя ДРА. Особенно при возникновении непредвиденных обстоятельств…
– Мы должны исключить таких обстоятельств, – клюнул Андронова главный идеолог. – Наша разведка не должна допускать проколов. Почему Израиль может выкрадывать Эйхмана из-за океана, а наши под боком не справятся?!
«Вот поезжай сам и справляйся», – разозлился Андронов, знавший, что идеолог, кроме партийного, другого пороха в жизни не нюхал.
– Три министра, товарищ Сусло, это заметные фигуры, их лица каждый милиционер, каждый патрульный солдат знает. Поэтому КГБ и отправил настоящих специалистов. Но история учит, что возможности непрогнозируемого развития событий никогда нельзя исключать. И мы к такому развитию должны быть готовы.
Фраза про историю, которая учит, была мелкой местью, вызвавшей у министра иностранных дел мимолетное движение губ, в котором можно было угадать улыбку, – товарища Сусло история этому не учила, но открыто спорить с идеологом Сусло его «партийные товарищи», в том числе и глава могущественной конторы, опасались.
– Мы готовы, – уверенно заявил главный идеолог, как бы подводя итог обсуждению, – и я хочу отметить наше необычайно выгодное положение,