Живые души, или похождения Лебедько. Владислав Лебедько
тут Закаулов вновь разразился смехом, да так, что даже и закашлялся, – сегодня человек, как никогда, менее всего может рассчитывать, что от травмы Желания ему удастся отделаться. В слишком большое количество историй мы вляпались после того, как наше существование стало фрагментарным – а это уже тысячи лет! И именно поэтому Фридриху Ницше удалось доказать, что бог мертв. Как вы понимаете, это означает, что дискурс бога перестал оказывать на человека сколь-нибудь серьезное влияние, несмотря на все усилия служителей культа подтасовать вместо этого дискурса дурно сляпанный суррогат, обладающий, конечно, еще некой суггестивной силой. Сила эта идет на убыль, что прекрасно чувствуют и сами церковники, отчего и ярятся в последнее время пуще прежнего. Впрочем, мы несколько отвлеклись. – Набравши порцию воздуха в лёгкие, он продолжил: – Как только человек делает вид, что он, якобы, берет ответственность на себя, так тут же Желание начинает грызть его с удвоенной силой, и бессознательное набрасывается на него еще мощнее. Почему? Да потому что в наше просвещенное время больше нет буфера божественности, который стоял между человеком и его Желанием, позволяя человеку говорить, что его смущают нечистые силы! Что же касаемо буддийской философии… Сама по себе шумиха относительно Желания – то сильное беспокойство, которое буддийские философы предъявили нам в форме жалоб на Желание, и проглядывающая сквозь эти жалобы сильная раздражительность, которую мудрецы против Желания проявили, – сам факт этого явно указывает на то, что тут без вмешательства бессознательного не обошлось. Иначе чего было бы так суетиться?»
Лебедько, прохаживаясь по комнате и силясь увернуться от папиросного дыма, изрек: «Я так понимаю, когда на ровном месте возникает шумиха и ажиотаж, то Желание о себе в какой-то форме уже заявило? Какие же вы еще предлагаете критерии для опознания Желания среди множества хотений и прихотей?» – «Вопрос грамотный, но у Желания нет никакого другого определения, кроме того, что оно предстает в форме неожиданного беспокойства, причем ни с того ни с сего. Да вот вам и пример: положим, вы хотите пойти на свидание и пребываете в состоянии приятного ожидания. Желанием это ни в коей мере не является. А ежели, напротив, сама мысль пойти на свидание вызывает у вас беспокойство? Скажем, вы полагаете, что этого не заслужили, что совершите какой-нибудь промах, или, наоборот, вам должны большего и лучшего, чем то, на что вы надеетесь – вот тогда, будьте уверены, бессознательное работает на полную катушку. Там, где ваши бытовые желания не встречают препятствия, не вызывают конфликта, где нет драматизма вытеснения, вины, отрицания – всего того, что затрудняет наше общение с партнером, – там никакого Желания нет. Желание заявляет о себе как скандал. Таким образом, одно то, что буддийская философия столь тщательно пытается Желание нивелировать, указывает на то, что это самое Желание доставляло ей массу неприятностей». – «Позвольте, а как же такой радикальный подход к