Бессрочная осень. Владимир Павлович Винник
и их дочернего внимания на его будущую глубокую старость, помог им материально. Удивительна была быстрота и безвольность, с которой он сошелся с дочерями, что так случайно свалилось на него, началось с такой счастливой легкостью, что не отняло у него нисколько душевных сил. Так в его жизни суждено было стать еще одному большому событию. Дочери, конечно, спасали его от чувства одиночества и он каждый раз при встрече с ними все больше убеждался в их искренности. Их отношение к нему было гораздо лучше, чем он мог рассчитывать.
Работу он уже давно бросил. Много времени проводил, уезжая в деревню, где остался стоять еще родительский дом. Охотился, рыбачил, а затем возвращался домой.
Он вынашивал лишь одну мечту: как возможно дольше пусть продолжается то, что началось в знакомстве с дочерями.
«Где все теперь то, что было когда-то?» – думал он, задавая себе вопрос, не теряя ни на минуту своего главного состояния – надежды увидеть свою большую любовь.
2
Владимир Николаевич в силу своего возраста, уже не обременённый никакими заботами и обязанностями, все более с каждым днем меланхолично впадал в рассуждение о смысле своей прожитой жизни, и все больше на память приходило то далекое безвозвратно ушедшее время, в особенности его детство. Не все ушедшее запомнилось, на память приходило лишь то, что пронеслось по его юному сердцу и затихло с годами, но осталось, по-видимому, там, где-то далеко внутри. И так неся все это в себе, как тяжелую чашу, он пронес это через всю свою жизнь. А случилось с ним тогда совершенно необыкновенное: впервые в жизни он почувствовал влюбленность к ней, этой девочке в белом платьице на берегу реки. Как забыть тот великолепный солнечный день, то необыкновенное летнее, светлое и все сливающееся с голубым небом, и ее, стоящую на крутизне берега, на фоне этого голубого неба.
– «Боже, как памятны мне эти солнечные дни из детства на набережной, – сказал он себе. – Ах, как давно все же это было. И жил ведь рядом, имел достаточно времени и возможности, и не велик был труд приехать и спуститься к берегу реки».
Но шли годы, проходили десятилетия. И вот уже нельзя было больше откладывать, хоть, может быть, и по-старчески глупо, но он все же решил: «Надо посетить то место, где некогда что-то тревожило мое сердце».
В один из погожих солнечных дней он пошел к мосту на набережной. Однако все изменилось на свете с тех пор, когда он был еще мальчиком. Река Омка уже не судоходна, а, просто превратилась в широкий ручей, и нет уже того солнечного блеска воды. На том месте во всю ширь развернулся рынок. Базар – как бы город в городе.
– «Боже как это было давно, – у него на глаза наворачивались слезы, – но я никогда не забуду того времени, какое это было несказочное счастье, когда она взяла меня за руку».
Была она неизменно весела, ласкова, очень ко мне добра и простодушно говорила мне: «Ты мне очень нравишься».
Помню, я вспыхнул жаром при первом же взгляде на нее, и не зная, что делать, от застенчивости