Точно по сценарию. Маргарита Сысоева
как ужаленный.
– Он мертвый! – заорал Вазген не своим голосом и совершенно без акцента. – Врача!
Вазген метнулся за сцену. Через секунду выскочил обратно. За руку он волок упирающуюся Галку. Та на ходу застегивала белый халат и что-то жевала.
После этого события развивались очень быстро. Едва взглянув на Кролика, Галка скомандовала:
– На пол его! Быстро!
– Как играют! Как играют! – в восхищении прошептала Люська.
После этого ребята засуетились над распростертым на полу Кроликом. И занавес закрылся.
В зрительном зале на некоторое время повисла тишина. Потом раздались робкие аплодисменты. Потом, что называется, аплодисменты, переходящие в овацию. Однако против обыкновения на поклон никто не вышел. Аплодисменты постепенно стихли, зато стали слышны звуки из-за занавеса, Галка что-то отсчитывала, кто-то всхлипывал, слышалось тяжелое дыхание.
Кроликова теща встала и двинулась к выходу с видом оскорбленной добродетели. Еще несколько человек проследовали за ней. С улицы послышался вой сирены, и в помещение вбежала бригада «Скорой помощи» в количестве трех здоровенных мужиков. Занавес раздернули. Дальнейшее напоминало дурной сон. Бригада «Скорой» деловито раскладывала вокруг Кролика свои чемоданы, распутывала провода от аппаратуры. И зрителей, и тех, кто находился на сцене, попросили выйти.
Все столпились в холле. Вскоре прибыла полиция. И нас попросили пока не покидать здание.
Аленка тихонько всхлипывала, прижимаясь к мужу.
– Все шло по действию. Я налила ему чашку чая и начала рассказывать о своих вымышленных преступлениях, что бы протянуть время. Я старалась быть очень убедительной. И Генка должен был поверить во все эти бредни, поверить в то, что я его отравила, и умереть от страха. Самое главное, зрители должны были поверить. Я же не знала, что так получится. Мы столько репетировали. И ничего.
В другом углу режиссер довольно потирал руки.
– Вот это перевоплощение. Какой артист умер, – доносилось временами вполне отчетливо.
– Он псих, – отшатнулась от режиссера Люська.
– Гении все такие, не обращай внимания.
– Это все вы! Вы, Прохор! – Аленка оттолкнула своего Витюшу и через весь холл бросилась к режиссеру. – Это вы постоянно говорили, что не верите, что он умирает недостаточно убедительно. Вот, убедились теперь! Поверили? У него сердце остановилось, а вы все не верили!
Виктор настиг Аленку и подхватил в объятия.
Привидение-теща меряло холл крупными шагами.
– Ведь все это происходило у меня на глазах. А я только смотрела и восхищалась. Как играют! Как играют, черти! У меня даже не было ощущения, что переигрывают. Что значит эйфория от премьеры.
– Анечке позвонили? Андрея кто-нибудь видел? Пускай позвонит Анечке, – беспокоилась Нина, бывшая Кроликова супруга, пробираясь между толпящимися в холле.
Из зала вышла заплаканная Галка. Кирюша тут же подставил ей плечо и жилетку. На расспросы Галка не отвечала, тихо всхлипывала, пока Кирюшка