Проект с извинениями. Жанетт Эскудеро
кто придет на десять минут позже, зато с латте. Нас ждут долгие дни и ночи. Да, часто в выходные и праздники. Пока судебный процесс не будет закончен, мы все будем по уши в работе. Я ясно выразилась? – Все кивают. – Отлично, тогда вернемся к делу. Мэтт, что ты думаешь о Фиби? – Он достает свой iPad с заметками и судорожно их листает. – Нет, что ты думаешь? Забудь о заметках. Исходя из того, что ты прочел о защите, показаниях жертв, что ты думаешь? Какое у тебя сложилось мнение о нем?
– Он очень успешный инвестор. Добился успеха самостоятельно. Получил стипендию в Гарвардской школе бизнеса.
– Воспитывался матерью-одиночкой, – добавляет Сильвия. – Миллионы отдает на благотворительность. Недавно был назван бизнесменом года за то, что заботится об охране окружающей среды во всех своих проектах.
– Женат более тридцати лет, недавно они отпраздновали годовщину свадьбы в Хэмптоне, – произносит Элис.
Они так и продолжают извергать из себя похвалы Фиби, пока я наконец их не прерываю:
– Отлично. Читать вы умеете. – Они гордо улыбаются, а я отодвигаю стул и сажусь на место. – Хотите знать, что я о нем думаю? – Посмотрев на их нетерпеливое кивание головами, я наклоняюсь вперед, как будто хочу поведать им страшный секрет: – Я думаю, что Хью Фиби – подлец. – Я продолжаю, глядя, как команда раскрывает рты от удивления: – Он вышел из тюрьмы, потому что собрал прекрасную команду адвокатов, которые выиграли дело благодаря формальностям. Но гражданские дела – это совсем другое, ребята. Многие доказательства, которые не стали приобщать к уголовному дело, обязательно приобщат к этому.
– Ну, эм… – подает голос Крейг, другой стажер, в основном молчавший до этого.
– Громче, Крейг, я тебя не слышу. – Я откидываюсь на спинку стула и делаю глоток кофе в ожидании, когда он выскажет свои, скорей всего неудачные, идеи.
– Есть один момент, мне кажется, это могло бы сработать… – начал он, и я нетерпеливо машу ему свободной рукой. Давай уже, выкладывай. – В показаниях одной из жертв я прочитал, что она трижды проходила лечение от наркозависимости и…
– И что? – Я прерываю его. – Это значит, что она заслужила увольнение? За то, что не стала спать со стариком? Ее проблемы с наркотиками дали Фиби какое-то исключительное право лапать ее? Так ты думаешь, Крейг?
– Ну, нет. Нет! – Он начинает волноваться и путаться в своих же мыслях. Я разговариваю с ними точно так же, как разговаривал бы адвокат противоположной стороны или судья. Там не будет времени для раздумий. Они должны научиться быстро принимать решения, а потом отстаивать их. Никаких «эм…», никакого заикания, никаких запинок. Если вы не верите в то, что говорите, никто другой не поверит. – Я имею в виду, что если она дискредитировала…
– Нет! – Я с грохотом ставлю кружку на стол, встаю и снова начинаю расхаживать по комнате. Это моя привычка. Когда я думаю – я хожу. Когда говорю – тоже. У меня не получается ни думать, ни говорить сидя на стуле. – Послушайте меня очень внимательно. Я не буду строить свою защиту на том, что жертвы якобы сами напросились. Меня не