Секст как лекарство от тревоги: Чему мы можем научиться у философов-скептиков. Мария Лоренца Кьезара

      Седьмая и последняя лекция будет посвящена тому, могут ли все эти меры быть достаточными, полезными и выгодными не только для каждого из нас, но и для общества, в котором мы живем.

      Секст утверждает, что его скептицизм можно описать четырьмя прилагательными. Первое – «исследовательский» (для указания на склонность все исследовать), второе – «выжидающий» (для обозначения психического состояния, в которое мы погружаемся, совершив исследование), третье – «апорийно-сомневающийся»[1] (для обозначения постоянного нежелания скептика высказываться об истинной природе вещей, его склонности к постоянному исследованию и осмотрительности при изложении своих собственных позиций) и четвертое – «пирроновский», отсылающее к древнегреческому философу Пиррону из Элиды, который жил в IV–III вв. до н. э. и первым сумел «облечь в плоть и кровь» теорию скептицизма. Сексту было прекрасно известно, что над ограниченностью человеческого знания размышляли и другие мыслители, более древние и знаменитые, но именно Пиррон, по его мнению, своим образом жизни стал олицетворением настоящего скептика.