Ванильный альбом. I. Владимир Мороз
уставившись мёртвыми глазами в сторону двери, словно ещё раз, напоследок, хотел увидеть любимого человека.
– Фу, и есть-то нечего, кожа да кости, – недовольно пробурчала старуха, приступая к своей трапезе.
– Не чавкай! – раздраженно прикрикнул на неё Ангел. – Делай свою гнусную работу молча!
– Покомандуй ещё! – фыркнула Смерть, отворачиваясь.
Дождавшись, когда душа животного отделилась от тела и поднялась повыше, Ангел встал:
– Ладно, мой пушистый друг, полетели к Творцу, пусть он решит, как с тобой быть. А я замолвлю словечко.
– Ты же знаешь, я атеист, – улыбнулась душа, ощущая необычайную лёгкость.
– Ему не важно, веришь ты или нет. Он просто есть.
– Тогда полетели! Свой шанс один из девяти я вытащил. Поэтому и счастлив!
Ангел аккуратно подхватил в руки душу умершего животного, прижал к себе и, шумно взмахнув широкими крыльями, взлетел туда, где после дождя бывает радуга…
Навсегда оставляя дом, кот в последний раз взглянул туда, где рыдала над телом вернувшаяся девушка, обильно поливая глазами серую шерсть.
В коробку с телом любимого питомца хозяйка положила маленькую игрушечную мышку, с которой так любил играться большой серый кот с завораживающими зелёными глазами…
День Победы
– С праздником! – весело смеясь, шумная компания деревенской молодежи поздоровалась со старым Саньком по кличке Рыжий, который в этот день цеплял на свой пиджак награды и не спеша шёл в школу, куда его приглашали каждый год. Сам Санька не любил рассказывать о своих подвигах, предпочитая скромно стоять в сторонке, пока молодая завуч торжественным голосом рассказывала о заслугах полного кавалера ордена Славы.
Невысокий старик с когда-то пышной, а сейчас уже сильно поседевшей шевелюрой, улыбнулся ребятам и, приосанившись – знай, мол, наших, – кивнул им, продолжая свой путь.
Насмотревшись в молодом возрасте ужасов войны, много раз ходивший по самому краю жизни, он не любил пышных празднований, которые пугали своим шумом, бравурностью, стремлением превратить прошлую реальность в миф. На обратном пути, зайдя в магазин, Санька прикупил бутылку водки, чтобы вечером, за ужином, помянуть товарищей, навсегда оставшихся лежать по братским могилам, разбросанным от Сталинграда до Берлина.
А весёлая ватага молодых парней и девчонок, радуясь жизни, весне и праздничному дню, вскоре оказалась на залитой весенним солнцем небольшой полянке, где любила собираться, дружно отмечая различные события.
Расстелив пестрые покрывала прямо на ярко-зелёную травку, ребята быстро разложили еду и, поставив в середину блестящие бутылки с только что купленным алкоголем, расселись кружком.
Первый тост, как водится ещё от родителей, подняли за победу. Впрочем, как и второй. Немного захмелев, наперебой стали делиться воспоминаниями своих дедов, прошедших через кровавую мясорубку тяжёлой войны.
– Мой дед рассказывал, как в танке под Брянском