Измена. В его власти. Софи Вирго
от одного до десяти. Знаю его фишку, когда злится. Сам успокаивается, а собеседник накручивается до предела, готовый сорваться в любую секунду. Раньше меня поражало это умение выводить людей на искренние, как мне раньше казалось, эмоции. Теперь же меня пугает эта его привычка.
Он же не наружу истинное лицо вынимает, он заставляет людей оступаться из-за переизбытка эмоций.
– Ты ничего не забыла, надеюсь? – спрашивает уже будничным тоном, словно ничего не произошло.
– Не понимаю тебя, – не скрываю своего недоумения, подруга так вообще челюсть на уровне пола ловит.
– Не включай дурочку, Алён. Мне на почту приходят сообщения из клиники, что ты не приходишь на консультации. И сегодня что-то пришло. Даже противно открывать очередное сообщение со счетом и неутешительными заключениями. Избавь меня от этого, – раздражается за считанные секунды и к концу монолога все же срывается на рык.
Хлопаю удивленно глазами. Ему приходит дубляж на почту? Я об этом не знала. Он никогда не говорил об этом. И еще больше не понятно, почему он не написал им давно, чтобы прекратили рассылку? Но спрашиваю у него совершенно другое.
Возможно, вот он, наш шанс на счастье? Ведь эта Агата не от него беременна. Сердцем чувствую. Не может так себя вести та, кто уверена в своих силах. Нет. Она чувствует, что положение шатко, вот и играет так грязно, подбивает на нужные поступки.
А Мирон, он ведь живой человек. Имеет право оступиться, поверить в ложь, ведь так хотел сына. Эта змеюка просто играет на его желаниях и выставляет меня никчемной. Просто давит.
– Так ты не читал сегодняшнее письмо? – надежда так и сквозит в моем голосе, а Лиза хочет схватить телефон, чтобы я молчала.
Но я, как сумасшедшая, хватаюсь за единственную соломинку, что может спасти нас. Я хочу все вернуть, ведь мы были семьей. Хорошей, дружной, любящей. Он просто оступился. Когда он узнает всю правду, то обязательно вернется и все будет, как раньше. Я верю в это.
– Конечно, нет! – смеется в трубку, заставляя сердце предательски сжаться. – Ты пустоцвет, Алён. Зачем мне лишний раз получать этому подтверждение? Я не мазохист. И еще.
– Что? – перебиваю его, а сама душу подкатившие слезы.
– Верни деньги за последнее ЭКО. Все равно неудачное. Клиника обещала, что вернет, если попытка будет неудачной. Давай, не присваивай мои деньги. Мне ничего не прилетело, значит ты решила поступить, как крыса, попросив перевести все тебе.
Не верю собственным ушам. Это не его слова. Не его! Это все она! Настропалила его, настроила против семьи. Хочет растоптать меня. В горле ком, мешающий сделать нормальный вздох. Предательская слеза все же катится по щеке, и я решаюсь использовать единственный шанс, вскрыть самый главный козырь, и будь что будет.
– Нечего возвращать, Мирон.
– Не ври мне, Алёна. Если ты не вернешь всю сумму до копейки, я ведь в клинику пойду и устрою разнос. Стребую свое обратно, а с тобой они уже через суд пусть разбираются, – шипит в трубку, жаля в самое сердце, но я слышу, как эта любовница шепчет ему, какая я плохая.
– Я