Оберег от нечистой силы. Алёна Цветкова
Они-то даже не оглядывались.
Но в этот раз я очередной раз приготовилась умереть. И осталась лежать в снегу, глядя, как удаляются мощные, квадратные спины мужиков. Бог троицу любит…
– Сударыня, вставайте, – могильщики все же не бросили меня и вернулись, – еще немного идти осталось. Скоро уже деревня, там и отдохнете.
Деревня? Вот же недотепы! Я же говорила им, чтоб на трассу меня вели. Зачем мне их деревня?!
Но зато там меня покормят, поняла я. Желудок поддержал меня недовольным ворчанием. Пришлось вставать. И идти.
К людям мы вышли уже в густых сумерках. День-то короткий. А я пришла в себя в гробу, ладно, если часов в двенадцать.
Деревня оказалась весьма странной. Уже было довольно темно, но во всей деревне не было света. Ни на улицах, ни в окнах. Хотя, над крышами вились тонкие ниточки дыма, значит жилая деревенька.
Мать честная! Так это что, староверы что ли какие? Я оглянулась на своих спутников. А что? Может быть. Очень даже похожи.
Я, правда, не слышала, что у нас за городом община старообрядческая есть… так может они недавно появились.
И какого они, спрашивается, меня в свою деревню притащили? У них здесь ни телефона, ни электричества. А проклятый дальнобойщик, бросив меня в лесу с трусами, забыл оставить мне сотовый.
– Сударыня, быстрее, – могильщики-староверы так явно были напуганы, что я тоже испугалась и невольно ускорила шаг. Мало ли… вдруг здесь волки водятся. К крайнему дому мы почти бежали.
Ворота были заперты, но мои староверы-могильщики начали долбить в них руками и ногами, громко призывая какого-то Васусия впустить нас. Собаки со всей округи истошно лаяли, заглушая крики. Васусий не торопился, и я, обессилев, упала прямо на снег, привалившись спиной к баулу… ноги гудели, мне хотелось есть, пить и вызвать такси… Интересно, должен же быть в деревне хотя бы один телефон? Может, мне позволят сделать хотя бы один звонок?
Я закрыла глаза, представляя, как я возвращаюсь домой… у меня в холодильнике кастрюля голубцов… я бы парочку прямо холодными съела… не раздеваясь.
Наконец, Васусий загремел воротами. Я не успела открыть глаза, как могильщики подлетели ко мне, подхватили под руки с двух сторон и поволокли в избу.
– Эй, – попыталась я вырваться. – вы чего? Отпустите!
– Сударыня, – скороговоркой проговорил один из братьев, – у Васусия бабка померла, кирка свободная есть. Он вам ее выделит на ночь…
Я от такого бреда даже растерялась. Зачем мне кирка? Они что, хотят заставить меня Васусиевой бабке могилу ночью копать?! Совсем сдурели, что ли?! Кто из нас могильщики-то, в конце концов?
– Я не буду копать могилу, – завизжала я и попыталась вырваться.
Но не тут-то было. Мужики держали крепко. И, несмотря на то, что орала и брыкалась я изо всех сил, потащили меня в дом.
Васусий, длинный и тощий седой старичок, бормотал что-то успокаивающее, семенил рядом.
А я поняла, что вляпалась. Как кур в ощип… Надо было драпать от этих могильщиков