Я всегда хотел тебя сделать своей. Лана Легкая
мушки.
Вошла в подъезд, поднялась на второй этаж, занесла руку над кнопкой звонка.
– А я заметила тебя в окно, – сказала мама, открывая дверь. Ее улыбка померкла. – Что-то случилось? – спросила она.
– Случилось, мам. Я все расскажу. Мне нужны деньги расплатиться за такси.
Я назвала сумму, мама нахмурилась.
– А почему так много?
– Я все верну.
Она пошла в спальню и вернулась с купюрами в руках.
– Держи.
Следила за мной в окно, когда я выходила на улицу и отдавала деньги водителю. Вновь встретила у двери. Очень встревоженная.
– Никита звонил, – протянула мне телефон. – Спрашивал, доехала ты или нет. Перезвонишь?
– Нет, – ответила я, снимая туфли и обнимая маму. – Я буду разводиться, мам. Можно пожить в своей старой комнате пару недель, пока не найду подходящую квартиру?
Я не сомневаюсь в своем решении.
Не смогу простить.
Никогда.
Перед глазами так и стояла мерзкая картина, как Никита держит девушку за волосы, как толкается бедрами в ее открытый рот.
В ушах словно на повторе ее сдавленные недовольные стоны и его хриплые приказы.
Нет.
Не прощу.
Не смогу.
***
– Тут опять Никита звонит, – мама зашла ко мне в комнату и показала телефон. На экране светилась надпись “Любимый зять”.
– Я не хочу с ним разговаривать, – ответила я. – Не бери.
– Так он приедет, – сказала мама очевидную вещь.
Никита всегда был упрямым. Именно упрямым. Он не знал слова “нет”. “Нет” означало для него стимул добиваться своей цели.
– Давай поговорю, – согласилась я, присаживаясь на диван и с шумным выдохом проводя по экрану пальцем. – Да.
Мама вышла.
Я ей все рассказала. Без подробностей. Мне просто было стыдно говорить о том, что я видела. Она не стала обсуждать случившееся. Спросила, хочу ли я чаю или поесть, и, получив отрицательный ответ, сказала, что могу оставаться у нее сколько угодно.
– Наташ, ты?
– Я, – от одного голоса мужа по телу пробежала дрожь отвращения.
– У вас с матерью так похожи голоса.
– Что ты хотел? – спросила я прямо, желая только одного: закрыть глаза и уснуть.
– Хотел узнать, как ты.
– Лучше всех. Что-то еще?
– Да. Я забрал твою сумочку. Телефон разбился. Хочешь, я сейчас заеду в салон, куплю новый и все привезу?
– Не хочу.
– Нат…
– Ник, я не хочу тебя видеть. Неужели ты не понимаешь, что ты сделал мне больно? Или считаешь, что я за пару часов забуду все. Не забуду, Ник. Не смогу. А знаешь почему? – спросила зачем-то. Я ведь могла сбросить звонок и отключить телефон.
– Почему?
– Потому что, пока я умирала от головной боли, которую терпела из-за лекарств, чтобы мы смогли зачать ребенка, ты трахал другую.
В трубке повисла тишина.
– Я ее не трахал.
– Ты ее имел в рот! Грязно и мерзко! Не стесняясь