Созвездие жадных псов. Дарья Донцова
раз, потом спокойно поднялась, деловито поправила ленту на самом шикарном венке и прошептала:
– А почему мои цветы лежат в неподобающем месте, а Тамарин рваный букет в изголовье?
– Заткните ее, – велела девушка. – Андрей, Николай, чего стоите? Хотите скандала? Сейчас получите.
Из толпы вышли двое. Один, светловолосый, высокий, на вид лет тридцати, в безукоризненном черном костюме и ослепительно белой рубашке, слегка хриплым голосом произнес:
– Мама, пошли.
Второй, тоже блондин, но пониже, коренастый, с большим носом и брезгливо сжатыми губами, молча двинулся в сторону истерички. Когда он прошел мимо «Ямахи», на меня пахнуло своеобразным букетом из запахов дорогой парфюмерии, элитного коньяка и качественных сигарет. Так пахло когда-то от моего мужа Михаила, и я с тех пор невольно отшатываюсь от лиц мужского пола, благоухающих подобным образом.
Крепыш взял бабу за руку:
– Давай, Нора, хватит.
– Нет, скажи мне, Николя, – проныла Нора, явно не собираясь уступать, – ответь, отчего мой венок лежит вот тут, где-то сбоку, а Тамарин растрепанный веник у самого лица!
От кучи мрачно стоящих людей отделилась еще одна фигура, на этот раз женская, невысокая, в круглой шляпке с вуалью.
– Мама, – укоризненно произнес высокий блондин, – где же ты тут лицо нашла?
– Как же, Андре, – воскликнула Нора, – он лежит сюда ногами, а туда головой!
Дама в круглой шляпке спокойно подошла к холмику, выдернула из-под портрета небольшой букетик гвоздик, перевязанный черно-красной лентой, потом схватила огромный венок из темно-бордовых роз, с усилием перетащила его к фотографии и тихо сказала:
– Бога ради, Нора, никто ничего не делал специально, так тебе нравится?
– Так нормально, – кивнула головой Нора, – а главное, справедливо. Вы все знаете, что именно меня он любил больше всех! А ты, Тома…
– Хватит, – рявкнула длинноногая красавица, – людей постыдись! Андрей, тащи ее в машину!
Потом она повернулась к нам:
– Ну а вы чего расселись? Давайте живо складывайте дуделки – и в дом, надо помянуть Вячеслава, а не лаяться у свежей могилы, ну и дурацкая же идея пришла Норе в голову – нанимать ансамбль на поминки.
Народ потянулся к воротам. Я начала собирать «Ямаху». Надо же, какая активная девушка. «Дуделки!» Можно подумать, она сама заработала на свое сверхэлегантное черное платье, а главное, на огромные бриллиантовые серьги, которые зачем-то нацепила на похороны. И потом, при всей шикарности она просто глупа и нелогична. Ругаться неприлично не только у свежей, но и у «старой» могилы. На кладбище надо сохранять хоть…
– Эй, Лампа, – раздался за спиной шепот.
Я обернулась и заорала от неожиданности:
– Ты!!!
– Тише, – шепнул Володя Костин, – не на базаре стоишь, спокойно, нечего визжать.
– Как ты сюда попал? Знал покойного?
– Служба привела, – вздохнул приятель.
Володя Костин работает в системе МВД и дослужился