Семь раз за тридцать дней. Анастасия Ягужинская
жил в другом городе и не знал бы ее вообще, чем сейчас так мучиться. Он злился из-за этого.
Он понимал, как она к нему относится. С этой ее насмешливой иронией и открытым пренебрежением: она приняла его за облезлого и убогого с квадратной головой. И за это он сердился на нее.
А это ведь ей надо сердиться, нехорошо он с ней поговорил.
Не надо было так жестко, даже оскорбительно для такой, как оказалось, скромной девушки. Эти намеки на любовника-покровителя, эти намеки на ее подглядывание. Мог бы сохранить в тайне. Пожалуй, он перешел границы.
Жуков отошел от окна, сел на свое место и наклонился над столом. Он не сможет с ней работать. Он всегда будет переходить эти границы.
«Нет, пусть уходит. Я ее уговорю. Наберусь терпения и уговорю. Пусть уходит», – он понимал, так ему будет легче забыть ее. А другого варианта у него и не было, только забыть.
Жуков взялся печатать ответ на деловое письмо, его можно было сделать и завтра, но он хотел скрыть напряжение, которое испытывал, ожидая прихода Лены.
Лена же просто боялась идти к нему. Она шла и не знала, чего ждать от него в этот раз, но приготовилась к самому плохому, к тому же, что и было. Хуже она просто не могла себе представить.
Собравшись с духом, она открыла дверь, он сидел на своем месте и только оторвал взгляд от монитора, показал ей рукой проходить и поздоровался коротким кивком головы.
– Подождите минуту, я закончу, – добавил и, не отвлекаясь, печатал.
Лена положила не спеша пальто на спинку соседнего стула, на него же поставила сумку, сразу достала файл с «отчетом», села, устраиваясь поудобнее, все это делала так, как будто его не было здесь, специально, чтобы прошло ее волнение.
Села и незаметно принялась его рассматривать. Он что-то пишет в комп, сосредоточен. Конечно, вид у него строгий. Он вообще ее не видит, он не знает, что она есть на этой земле. Люди, наверное, его не очень интересуют. Он робот.
Он сейчас без галстука, расстегнут ворот рубашки, задумался, отслонился, читает. Рассматривает его и вдруг вспоминает, так не к месту сейчас, когда он близко: какой он без рубашки. Это так ее обескураживает, она даже слегка вытягивается. Видимо, Жуков это замечает боковым зрением и бросает на нее короткий, но острый взгляд. Он как будто прочитал ее мысли, она отворачивается и смотрит уже вниз, на свои руки. И коротко смотрит на руки его.
Он закончил. Вздыхает, отслоняется от клавиатуры, проходит еще раз глазами, отправляет.
Сейчас он наговорит ей гадостей, Лена уже готова.
Они выжидательно и изучающее смотрят друг на друга. Оба опасаются.
Лена молча подвигает ему бумаги, он этого «не видит», смотрит на нее: как же начать мирный разговор?
– Может, Вы чаю хотите? – неожиданно придумывает он.
– Вы туда яду подсыплете? – Лена дивится на его изобретательность: вот, пожалуй, это еще хуже!
Жуков усмехнулся:
– Хорошая идея, – усмехнулся еще раз. – Ну, будете?
– Ну, нет, конечно, я жить хочу, –