Бесоборец. Гоблин
детьми скорее сказкой. Подобные случаи были единичными. Потому что имущество семьи, у которой не было наследника, отходило императорскому двору и перераспределялось между дворянами. Или продавалось какому-нибудь богатому бастарду. Охранка всячески препятствовала поиску наследников среди бастардов. А если такие и находились, их никогда бы не признал Синод. Но тут сразу два случая за два года…
– И зачем я понадобился семье Святогоровых? – осторожно попытался я узнать побольше информации.
Привалов обернулся ко мне. И на его лице не дрогнул ни один мускул. А вот дружинники, наоборот, переглянулись. И это мне очень не понравилось. Что-то эти ребята темнят. Не хотят сразу раскрывать все карты?
– Святогоровы являются одной из двенадцати самых старых семей Имперского союза, – спокойно пояснил адвокат. – И по указу, подписанному между императором и семьей, один из наследников должен поступить на государеву службу.
Объяснение породило еще больше сомнений. Что за служба такая, которую не может принять другая дворянская семья?
«Зря я сел в эту машину. Ой, зря. Надо было мне, дураку, сказать, мол, вы, дядя, обознались, и бежать».
Мысль появилась и тут же исчезла. Никто не позволит мне отказаться от наследства. Нет, убивать и калечить меня не станут, но создать проблемы вполне могут. Особенно если за дело возьмется охранка. Меня не возьмут ни в одно учебное заведение. Возникнут проблемы с поиском работы. А может быть, я «нарушу закон» и попаду в острог. Лет на двадцать. Ну, или пока не передумаю. Не просто так Привалов обозвал бумагу о признании меня наследником «предложением, от которого я не смогу отказаться».
Машина пересекла мост и въехала на Княжеский остров. И по обе стороны от дороги потянулись коттеджи и особняки знати. Каждая дворянская семья считала своим долгом иметь здесь дом. Или летнюю резиденцию, куда аристократы приезжали, чтобы отдохнуть от шума и городской суеты.
Само собой, каждый дом был своего рода произведением искусства. Словно князья соревновались, чья резиденция больше и богаче. Эта идея натолкнула меня на мысль о сублимации, и я невольно улыбнулся. А следом в голове мелькнуло: «Я что? Буду здесь жить?»
Словно в подтверждение этого, машина остановилась у кованых ворот одного из особняков. Закрепленная на столбе камера повернулась в нашу сторону, а затем замок пискнул, и створки медленно открылись, впуская нас на территорию.
– Ну, добро пожаловать домой.
Привалов обернулся ко мне и продемонстрировал ослепительную белозубую улыбку. Над которой явно поработали мезоамериканские дантисты.
Я только молча кивнул, рассматривая сложенный из каменных плит трехэтажный особняк с серой черепичной крышей. На фоне дорогих домов соседей он выглядел угрюмо. Словно тюрьма.
Массивная башня, украшенная шатровой крышей, покрытой красной черепицей, разделяла здание на два крыла. И как мне показалось, все окна правого крыла были забраны толстой решеткой.
Широкая