Не повторяется такое никогда!. Алексей Николаевич Калинин
экономят? Ничего, разберёмся!
Бригадир токарей Семёныч стоял за своим токарным станком и всё случилось, прямо на его глазах. Обед только-только закончился и цех снова загудел, заухал работающими станками и прессами. Неожиданно, к Петрухе подскочил Лисёнок, молодой слесарь из бригады Петровича. Он что-то гневно прокричал Петрухе, тот остановил станок и повернулся к Лисёнку. Между ними завязалась перепалка, а затем Петька попытался ударить Лисёнка. Что там точно произошло дальше он не понял, но через секунду Петька лежал, уткнувшись лицом в масляную лужу. Лисёнок держал его руку на изломе, макая его рожей в эту лужу и бешено что-то кричал ему в ухо. Затем он всем телом навалился на загнутую руку, и Петруха заверещал на весь цех. Ещё раз макнув того в лужу, Лисёнок плюнул на него и порывисто ушёл.
Всё действо заняло не более одной минуты, Семёныч так и остался стоять с разинутым ртом. Ну и парень, подумал он, уложил Петруху за секунду, а ведь тот в десанте служил и подраться любит. Надо мне сходить разобраться, просто так такое не делают.
Он подошёл к массирующему руку и плечо Петрухе и спросил:
– Ну и за что он тебя?
– Ни за что. Пусть докажет гаденыш! Ничего, мы ему устроим… – пообещал Петруха и поднялся – Он у меня ещё попляшет.
– Знаешь, что паря, а иди-ка ты писать заявление на увольнение. Хватит нам терпеть твои выходки! – серьёзно сказал Семёныч.
– Да он же из-за этой сучки. Видать, она ему уже дала разочек, раз он за неё так бегает! – завопил Петруха.
Бамс, прозвенела пощёчина.
– Ты на девочку не наговаривай. Мы про неё узнавали, хорошая она девчонка, только ей такая сволочь, как ты попалась. Рассказывай, за что Лисёнок на тебя накинулся? – грозно придвинулся к нему Семёныч.
– Это наше с ним дело! – отвернулся Петруха.
– Уже нет. Я, как член партии, вызываю тебя на товарищеский суд. Сегодня после работы в красном уголке и только попробуй не прийти! – и отвернувшись, Семёныч смело направился к комсоргу цеха.
Моментально был оповещён весь актив цеха, через час гудели все соседние цеха. Товарищеский суд дело очень редкое и всегда серьёзное. Я работал за верстаком, когда начался перекур, остался на месте, идти мне никуда не хотелось, злость ещё кипела во мне.
Интересно, вот мне в принципе Машкины проблемы побоку, так что же меня так зацепило? Что? Обострённое чувство справедливости? Или я так, из-за вновь приобретённой семьи среагировал? Или всё-таки девчонка понравилась? Непонятно!
Тут меня резко развернули за плечо, и я ошеломлённо уставился на взбешённого Шаха.
– Ты мне друг? – прохрипел он.
– Друг! – всё ещё удивлённо ответил я.
– А Маша? – вновь прохрипел он.
– Она твоя девушка и мой друг! – спокойно ответил я.
Бешенство в глазах Шаха маленько поутихло.
– Тогда почему ты идешь за неё драться без меня? И из-за чего вообще? – уже спокойно спросил он.
– А Маша тебе ничего не рассказывала? – спросил я.
– Нет! Немного поплакала, потом резко успокоилась.