От подъема до отбоя. Валерий Петрович Рогожин
происшедшие тогда прямо связаны с недавними событиями. Видимо ничего не меняется в многострадальной моей России. Повторяю, прошли годы. Четверть века с небольшим хвостиком. Судьба бросала меня, крутила, носила и занесла опять в ту же самую славную Балашиху. Здесь я живу, здесь живет моя семья, здесь же, в Балашихинском райвоенкомате стоит на учете мой сын. Только какое-то время он на этом самом учете воинском не стоял. Может стоял, но на чем-нибудь другом, может на учете, но не в райвоенкомате. Не знаю. Знаю, что приходит он однажды домой и говорит
– Приходили сегодня в группу с военной кафедры и сказали, чтобы принесли справку из военкомата, что я, точнее мы, все ребята, стоим на учете в военкомате. В противном случае будут подавать бумагу ректору на отчисление.
Нужно сказать, что с ЖЭКами военкомат у нас связи не поддерживает. Вроде должен бы. Школы подают сведения о учениках, но мой лоботряс после 8 классов пошел учиться в московский техникум или как теперь принято колледж. Московскому колледжу до балашихинского военкомата, как… В общем все понятно. Надо идти в военкомат, ставить на учет, добывать справку. Во избежание последствий. Конечно, надо бы самого отправить, но ведь ребенок, ну и что что великовозрастный.
Сидит девочка, что-то пишет, карточки заполняет, наверное важные. Как никак обороноспособность от них напрямую зависит.
– Девушка, – прошу слезно, с видом нижайшей покорности, – мне бы справочку оформить.
– Сейчас сделаем, – говорит девушка и начинает искать материалы на моего сына.
Через минут пятнадцать к поискам подключаются еще две женщины старшего возраста, а затем еще одна совсем пожилая. Выяснив, что он здоров, не инвалид, в горячих точках не бывал, не привлекался, не участвовал, не …, не …, не… мне сообщили, что на учете у них он не состоит и необходимую справку, соответственно, мне выдать не могут.
Я выдвигаю рациональное, на мой взгляд предложение, поставить его на учет и дать мне необходимую справку.
Как бы не так. Оказывается, на учет могут поставить только человека, прошедшего медкомиссию.
Тут я вижу только один выход из создавшейся ситуации.
– Направьте его на медкомиссию, а мне дайте вожделенную справку.
Оказывается медкомиссия распущена до осени.
– Тогда, пожалуйста, запишите его во все какие можно списки очередников на медкомиссию, на постановку, на… и еще куда-нибудь, а мне дайте маленькую справочку о том, что в военкомате моего сына знают, что о нем помнят и при первой возможности поставят на учет.
– Мы таких справок не даем.
– И что мне делать?
– Идите к военкому.
Иду к военкому. Рассказываю животрепещущую историю о том, что сыну нужна справка о том, что и так далее и все такое подобное.
– Мы таких справок не даем.
– И что же мне делать?
– Ждите осени. Осенью он придет на медкомиссию…
– А если медкомиссия его без повестки не примет?
– Ну тогда и будем думать.
– Но справку